Пролог



В чувство его привел пронзающий насквозь болью ожог затушенной о спину сигареты. В воздухе появился запах паленого. Мужчина жалостно простонал и изогнулся на холодном полу. Лица Ее он не видел – только ножки, обутые в элегантные синие туфельки на высоких каблучках, остроту которых его многострадальное тело помнило очень хорошо – но он знал, что на Ее желанных полных губах играет довольная улыбка.

Она же с надменной ухмылкой изучала свою работу – спина мужчины была вся исписана страшными, в некоторых местах кровоточащими, красными полосками от плеч до самых ягодиц, которые, в свою очередь, представляли собой кровавое месиво. Она знала, что если просто подрумянить задницу раба, то никакого эффекта не будет, так как за месяцы постоянных истязаний кожа на мягком месте постепенно привыкла к боли. Теперь же Ей приходилось все время проводить подобные кровавые сеансы, чтобы добиться желаемого результата, однако это обстоятельство Ее не слишком огорчало, а напротив - очень забавляло.

Безумно любившая доставлять боль, Она была недовольна, что раб отключался после нескольких десятков ударов кнутом и Ей, только начинавшей возбуждаться от процесса, приходилось постоянно приводить его в чувство... Пороть безжизненное тело не доставляло никакого удовлетворения. Крики боли и особенно мольба о пощаде Ее просто дико заводили – удовлетворять просьбы раба Она не собиралась, принимаясь за работу кнутом еще с еще большим усердием. Об этом знал и истязаемый, так как жалость никогда не была ярко выраженной чертой его Хозяйки, однако не просить о милости он просто не мог в минуты, когда угрожающий хлыст, со свистом рассекая воздух, обхватывал его тело словно змея, оставляя красные полосы и нестерпимую боль. Когда раб падал на пол, Она продолжала работу плеткой, так как кнутом было не слишком удобно хлестать распластавшееся тело.

Теперь же, как и в большинстве случаев, Она, вспотевшая от физического труда, просто раскинулась в шикарном резном стуле с мягким сиденьем, спинкой и высокими подлокотниками, выполненным в стиле эпохи Возрождения, которую Она так любила и, наслаждаясь приятной усталостью, медленно курила тоненькую сигарету.

Раб на полу, вернувшись из потустороннего забытья, начал жалостно скулить, снова почувствовав всю ту дикую боль, от которой спасался, лишь впадая в обморочное состояние. Он больше не плакал и тем более не кричал - не было сил. Она не затыкала ему рот во время экзекуции, зачем? Все равно его не услышит ни одна живая душа из-за превосходной звукоизоляции в комнате пыток. Очень часто она даже, прикрикивая на него, требовала, чтобы он кричал громче.

«Да, кажется, я перестаралась,- с улыбкой подумала Она,- недели две точно не присядет на задницу... Хотя кто ему это разрешит дома? А на работе... Что ж, что у него там на работе - никого не волнует».

- Ну что, дорогой, на сегодня думаю, хватит, – донеслись до его слуха Ее слова, звучащие казалось откуда-то издалека.

- Да..., – он пошевелил пересохшими и искусанными в кровь губами.

- Ну и хорошо. Теперь я тебя снова люблю, котик. Иди, приведи себя в порядок, к нам сегодня должны придти гости вечерком. Я хочу, чтобы ты был в форме, а то вечно мне приходится за тебя краснеть. У всех вроде муж как муж, а тебя как ребенка воспитывать надо.

- Не... не волнуйся солнышко, – хрипло прошептал он, прилагая огромные усилия произнося каждое слово, – вечером я буду как новый...

Он сам не верил, что так оно и будет, однако, как бы плохо ему не было, вида он не должен подавать, иначе «воспитание» продолжится... Впрочем, оно продолжится в любом случае. Единственное, на что он мог надеяться, так это на несколько дней спокойствия. Она тоже прекрасно понимала, каких усилий ему это будет стоить - превозмогая ужасную боль вести себя свободно и непринужденно, как и полагается мужчине в собственном доме.

«А мужчина ли он все еще?» - Ее губы растянулись в победной улыбке, открывая вид на ряд ровных белоснежных зубов, наблюдая за тем, как он медленно начал ползти в сторону двери. Его лицо отражало жгучую боль, которой отзывалось тело при каждом движении. И все-таки к боли можно привыкнуть... Еще полгода назад он бы после подобной порки не был бы в состоянии даже очнуться в течение нескольких часов, а теперь сам дивился тому, что ему под силу после этого помыться и привести себя в порядок. Сам он тоже преобразился – кожа на теле была украшена многочисленными шрамами и следами ожогов от предыдущих пыток.

«Мило так смотрится, - подумала про себя девушка, представив, как мучительно больно ему будет мыться,- надо бы его вскоре еще немного побаловать плеткой, чтобы раны не заживали».

- Дорогой, ты помойся там. Смой кровь, а потом сходи в магазин, купи кое - какие овощи, я тебе список приготовлю. Буду делать салат на вечер.

Наблюдая за мужем, Ее вдруг словно молнией поразило. Она поняла, что он начинает привыкать и что не пройдет и года, как подобное развлечение потеряет для нее всякие краски. Ей стало ясно, что пришло время подвергнуть мужа пыткам более изощренным и куда более жестоким, чем кнуты, плетки, каблуки ее туфель и сигареты. Она знала как довести до помутнения рассудка это жалкое создание, в которое превратился некогда красивый, успешный и уверенный в себе молодой человек, жизнь которого она так небрежно раздавила и превратила в настоящий бесконечный ад.

Она получала неописуемое наслаждение от каждой прожитой секунды такой жизни, зная, что ее раб-муж испытывает все в точности наоборот. Самое главное, что он сам, добровольно, пошел на это, сам бросил к ее ногам все, что у него было, даже собственную жизнь... Опрометчивый шаг. Ни один мужчина не может знать, на что способна женщина, когда получает столь щедрые подарки, как неограниченная власть. Она всегда была властной и жестокой девушкой, но теперь она иногда сама поражалась своему изощренному на пытки уму, пытаясь превзойти сама себя и совершенно не чувствуя угрызения совести. Все было так, как должно...

Теперь же его ждало такое испытание, которое по-настоящему раздвинет границы подчинения и страдания раба настолько, насколько это только возможно.

На Ее прекрасном личике застыло выражение блаженного спокойствия и она, прикрыв глаза, погрузилась в свои фантазии, предвкушая неземное наслаждение...



Часть Первая: Бойся желаний своих!



Мартина Нормана можно было смело считать удачливым человеком.

У него было почти все, о чем мог только мечтать любой нормальный человек. Мартин был из богатой уважаемой семьи, родился и провел большую часть жизни в Нью-Йорке. Отец, Фрэд Норман, был большим человеком на Уолл Стрит с обширными связями, позволившие устроить сына в лучшие школы города. В дальнейшем молодой человек, решив пойти по стопам отца, отправился на учебу в ведущий бизнес-колледж страны. Теперь же, в свои 28 лет, он занимал позицию представителя крупной торговой компании, и в частности вел деловые переговоры с зарубежными клиентами. В компанию он попал благодаря все тем же отцовским связям, однако, поднимался по должностной лестнице уже исключительно благодаря собственному уму и таланту.

Мартину можно было только позавидовать. У него было все: деньги, собственный дом в Лос-Анджелесе, куда он переехал по работе, новенький лексус и девушки, с которыми он часто ездил отдыхать на Карибские острова, и которых менял еще чаще... Он мог себе это позволить, тем более что ни одну из них по-настоящему не любил. И все же, как это часто бывает, он чувствовал что в его жизни чего-то не хватает, словно в душе зияла дыра, заполнить которую он просто ничем не мог. Он часто начинал увлекатся все новыми и новыми вещами – кемпинг, хайкинг, и в свое время даже увлеченно собирал монетки, марки и крышечки из под пива – но все было не то.

Вся его жизнь изменилась резко, в одно мгновение перевернувшись с ног на голову. Он встретил Ее. Это произошло на одной из многочисленных вечеринок, на которую Мартин был приглашен, устраиваемую одним из его торговых партнеров. В тот день Мартин не был в настроении куда-то идти, но и не пойти не мог, так как обещал, что не пропустит вечер. Потому вежливо поприветствовав хозяина дома, а так же нескольких своих друзей, которые не смогли пропустить веселье и бесплатное угощение, решил просто немного посидеть в сторонке, время от времени перекидываясь словом-другим с гостями. Тогда, вглядываясь от нечего делать в толпу шикарно наряженных гостей, он увидел Ее.

Это было создание сказочной красоты, в элегантном бирюзовом, платье с глубоким вырезом на спине, соблазнительно облегающим хрупкое, точеное тело с красивой, упругой на вид грудью, округлыми ягодицами и длиннющими ногами, берущих, казалось, свое начало от тонкой, гибкой шеи. Длинные, слегка волнистые светлые волосы нежным потоком спадали на плечи и опускались до середины изящной спинки, обрамляя ангельское личико с красивыми голубыми глазами, небольшим носиком и полными чувственными губами. Прелестница, держа в руке бокал белого вина, стояла у высокого окна, вглядываясь в бездонный, ночной мрак, попутно отвечая какому-то весельчаку с прилизанными волосами, явно не очень увлеченная его компанией.

Какие силы заставили его сделать следующий шаг, Мартин не знал. Он просто словно загипнотизированный встал с места, и не сводя глаз с девушки, двинулся к ней через переполненный зал. Себя он мог считать красивым молодым человеком – высокий, широкоплечий, зачесанные наверх черные волосы, высокий лоб, лукавый взгляд зеленых глаз, правильные черты лица – это позволяло ему чувствовать себя уверенным в общении с прекрасным полом. Не боялся он и в этот раз.

- ... а затем мы с друзьями на яхте катались. Представляешь, берега не видно, только небо вокруг и вода, – увлеченный воспоминаниями, рассказчик жестом обозначил линию горизонта, – вот это просто классная вечеринка была. Ты когда-нибудь занималась любовью на корабле во время шторма?

- Добрый вечер, не помешал? - вежливым тоном осведомился Мартин, не обращая внимания на прилизанного рассказчика, раздраженный взгляд которого четко говорил «еще как помешал!» - Я просто увидел ангела и не смог не подойти и не поздороваться.

Несколько коротких мгновений молодого человека изучал холодный, надменный взгляд прелестных голубых очей, а затем девушка словно наполнилась неким нежным теплом и мило улыбнулась в ответ. Мартин мысленно выдохнул. Его наглость и бескомпромиссная прямота часто давали свои плоды. Однако, каждый раз наслаждаясь новой победой, он благодарил всевышнего за то, что тот не позволил ему ударить в грязь лицом. Этот раз не был исключением. Возможно, если бы девушка выглядела более увлеченной разговором, он бы подождал другого случая, но сейчас он точно знал, что не станет помехой, и был прав.

- Вы всем девушкам так говорите? – немного кокетливо пропела девушка мелодичным голоском, с явным облегчением, что можно наконец-то перевести взгляд от назойливого героя-любовника.

- Только тем, к кому относятся эти слова, – он отвесил легкий поклон.

- Кхм..., – поняв, что теряет благодарного слушателя, рассказчик предпринял тщетную попытку обратить на себя внимание.

- Сэм... тебя так зовут, да? – девушка кинула в его сторону мимолетный взгляд.

- Да...

- Мне надо выйти на свежий воздух, а то здесь душно.

- Конечно! – быстро ответил тот, решив, что снова сможет остаться с объектом вожделения наедине, – я сейчас только...

- Не беспокойся, у меня есть с кем прогуляться, – прелестница демонстративно повернулась к Мартину и приподняла тоненькую бровь.

- Прошу, – Мартин пропустил девушку вперед и, ухмыльнувшись через плечо сопернику, последовал за красавицей.

- Спасибо, что избавили меня от его общества, – кончик губ девушки приподнялся, рисуя на ее прелестном личике лукавую полуулыбку.

- Всегда рад служить! – по-солдатски быстро отозвался мужчина – Я Мартин.

- Дженни.

Гуляли они долго, полными легкими втягивали свежий летний бриз. Говорили обо всем и в тоже время абсолютно ни о чем – просто приглядывались друг к другу. Мартин рассказал о своей работе, слушать о которой, как он и ожидал, девушке было довольно скучно, поэтому на этом не зацикливался, а так же о своих увлечениях и хобби. Дженни, в свою очередь, рассказала о своей жизни, о том, как стремится стать всемирно известной моделью. Мартин чувствовал, что эта встреча неспроста, что это начало чего-то особенного... Некого поворота в его жизни. Он поймал себя на мысли, что в душе пробудилось некое чувство, которое он испытывал давным - давно, еще в юности. Да, точно! Он вспомнил Элли, свою первую школьную любовь ... Любовь настоящую. Это было то самое приятное, согревающее чувство, отдававшееся легкой дрожью в коленях и в голосе... Он молился, чтобы Дженни не заметила этого, боясь выдать чувства.

«Никак влюбился!»

«Так быстро не влюбляются...»

«А любовь с первого взгляда?»

«Дурак ты. Вроде взрослый мужик, а все веришь в подобную чепуху!»

«А как же Элли?»

«Элли.. Чертова Элли! Все ты разрушила!»

Вспомнилась сцена измены любимой девушки. Широкая кровать, ЕГО КРОВАТЬ! ее тоненькое тело, блестевшее от выступившей на теле испарины, небольшие грудки в похотливо сжимающих их мерзких лапах незнакомого мужлана, ее тихий стон и помутившийся взгляд ее глаз. Он плохо помнил, что было дальше... Он что-то закричал, даже опрокинул в приступе ярости вазу, а глаза застлал занавес слез. Он не кинулся убивать незнакомца и предавшую его любимую девушку... хотел, но не смог. Мартин просто ушел. На какое-то время перебрался к родителям, на расспросы которых отвечал коротко и уклончиво, мол поругались. Элли не осмелилась придти к нему лично, несколько раз звонила, но он не ответил. Ему было приятно думать, что она страдает без него, и что не приходит только потому, что ей стыдно посмотреть ему в глаза. Не знал это, но хотел в это верить. А затем он уехал из штата учиться в колледж, так не повстречавшись с бывшей девушкой и даже не перезвонив ей. Он струсил, боялся с ней встречаться... хотя чего именно страшился больше всего – он не знал.

Со временем раны затянулись, Мартин с головой ушел в учебу и страдать стало некогда. В дальнейшем у него были девушки, однако опасаясь повторного разочарования, юноша старался относиться к ним как к временному развлечению, которых он впоследствии сам и бросал, толком ни к одной из них не привязавшись и никого не полюбив. И вот теперь, словно пробудившийся от длительной спячки зверь, давно забытое чувство вновь выползало наружу из той глубокой ямы, в которую его силой запихали.

После того вечера, молодые люди стали встречаться довольно часто и немало времени проводить вместе. Мартин водил девушку по ресторанам, они посещали выставки и галереи – Дженни оказалась большой любительницей искусства и от подобных приглашений не отказывалась. Мужчине нравилось общество этой юной, а ей было всего 22 года, феи, которая теперь занимала все его мысли. Нравилась и манера ее общения, величие в ее голосе, иногда даже переходящее на аристократическое высокомерие. Она не была похожа на обычных девушек, с которыми он встречался раньше, не вешалась ему на шею при одном упоминании о его высоком положении в обществе и более чем приличным счетом в банке. Дженни знала себе цену и не боялась показать это, всегда говоря прямо то, что ей не нравится. «Не захочет быть со мной рядом, только пальцем поманю и у моих ног очередь выстроится! – давала понять она». Мартин нехотя, но все же признавался себе, что это его даже слегка возбуждает.

Он не помнил, когда его впервые посетили подобные мысли, возможно еще с самого раннего детства, но Мартину всегда нравилась фантазия - поклонение женщине. Он часто представлял, как часами напролет стоя на коленях, будет целовать ноги своей Богини, пока она, не обращая на него внимания, занималась бы своими делами: читала бы какой- нибудь журнал или смотрела бы передачу по телевизору. Мысль об этом захватывала его душу и заставляла сердце колотиться словно отбойный молоток. Но, такую девушку он так и не нашел. Впрочем, быть уверенным на все сто процентов он не мог, так как не слишком и афишировал свое пристрастие и не знал, как более- менее деликатно подойти к вопросу. Теперь же, пообщавшись с Дженни, он все больше и больше убеждался, что она такая, какая ему нужна, и он решился продвинуть их отношения на следующий уровень...

Они встречались около трех месяцев, в течение которых они так и не переспали. Дженни не давала Мартину приблизиться к себе, ограничиваясь поцелуями в щеку при встречах и расставаниях. Он не видел ее голой, лишь в сексуальном, ярком бикини, что только дразнило его, заставляло страстно желать увидеть, неприкрытыми кусочками материи, эти округлые груди и восхитительную попку. Временами ему казалось, что она специально дразнит его таким образом, прекрасно зная, как сильно он ее хочет. Мартин не настаивал, он был уверен, что она просто желает серьезных отношений или даже большего. Относилась она к нему с теплыми чувствами и он, пригласив Дженни в замечательный ресторан, решился предложить ей руку и сердце, преподнеся ей в знак своих чувств дорогое кольцо, с большим бриллиантом.

- Ты уверен, что хочешь этого? – внимательно посмотрев в глаза мужчины, спросила девушка, – ведь ты меня совершенно не знаешь.

- Я знаю тебя достаточно чтобы понять, что люблю тебя. Я не смогу найти другой такой как ты, я это точно знаю, – со всей серьёзностью, присущей человеку его статуса, ответил он.

«Все! Я смог! Я сказал ей!»

- Это верно, - таинственно улыбнувшись, сказала Дженни, – такую, как я, ты не найдешь. Вопрос нужно ли тебе это?

- Я хочу чтобы ты стала моей женой!

- А как насчет всего того, что придет вместе с этим?

- Ты о чем? – слегка смутившись, спросил Мартин.

- Ты ведь и вправду даже не догадываешься о том, что будет, не так ли?

- Ну... что будет? Семья, дети..., – слегка наивно ответил он, все еще не понимая, куда она клонит.

- Знаешь, я думаю, что пришло время попросить у официанта счет, как думаешь? – высокомерно бросила девушка, давая понять, что на данный момент разговор окончен, однако продолжение не заставит себя долго ждать, но уже в другом месте.

Мартин все понял. Он расплатился за дорогой ужин, к которому они даже не успели притронуться и покинули ресторан. Дженни сказала, чтобы парень отвез их к себе и он, поняв намек, стараясь не закричать от радости, без лишних вопросов сел за руль. Ехали они молча, каждый размышляя о чем-то своем. Через полчаса лексус, добравшись до красивого двухэтажного дома, остановился в гараже. Выйдя из машины первым, как это всегда бывало, Мартин обошел ее и услужливо открыл дверь Дженни, которая даже не думала сама пошевелить пальцем и, подав ей свою крепкую руку, помог выйти. Пройдя, наконец, в дом, парень словно обезумев в порыве похоти, накинулся на казавшуюся хрупкой миниатюрную девушку, заключая ее в объятия и впиваясь губами в шею. Она же, оказавшись на удивление проворной, выскользнула из его рук и, словно ничего не произошло, направилась осматривать красиво обставленный зал. Мартин решив, что это некое подобие игры, следовал за ней, целуя ее плечи, шею, ушки... Затем она резко обернулась.

- Встань на колени! – грозно прозвучал ее голосок.

Уже не соображая ничего, заведенный до предела, – он так долго этого ждал, и его терпение вознаградилось, – медленно опустился на колени, не сводя глаз с ее ангельского лица, в данный момент выражающего лишь величие и надменность.

- Молодец, - Дженни потрепала парня по волосам, – таким ты мне нравишься. Теперь поцелуй мою коленку.

С этими словами девушка, оперевшись одной рукой на голову Мартина, согнула правую ножку в колене, и ее без того коротенькое черное платье соблазнительно поползло вверх. Как он мог отказаться от этих прелестных ног? Он страстно прильнул ртом к ножке, возбужденно целуя и вылизывая коленку девушки. Мартин потихоньку перемещался все выше и выше губами, нежно массируя мягкую ляжку. С застывшей на губах победоносной улыбкой, Дженни сверху наблюдала за тем как ее боготворит будущий муж...

«Впрочем, будущий ли?,- подумала девушка, - сейчас узнаем».

- Ладно, хватит, а то еще случайно обкончаешься, – слегка пнув парня в грудь коленкой, она отошла и уселась на диван закинув ногу на ногу.

«Боже, как же она хороша!» Мартин собрался подняться с колен, но его остановил голос Дженни:

- Ты куда это собрался?

- К тебе...

- А с колен зачем подниматься?

- Ну так...? – парень быль немного потерян.

- Давай сюда, на коленях.

Как же колотилось сердце в груди, готовое пробить насквозь свою клетку и вырваться к ногам этой прелестной бестии. Его мечта! Его давняя мечта наконец-то сбывается! Аллилуйя! И Мартин пополз к ней на коленях в своем костюме от Армани.

«Как же ты жалок!- усмехнулась она про себя, - как и все вы мужики!»

«Я люблю тебя! С ума схожу!» - застряло в его горле.

- Теперь, слушай меня внимательно, – сухо объявила она, когда он подполз к ней на достаточно близкое расстояние, – я согласна выйти за тебя замуж.

В его глазах заблестели огоньки счастья, но перед тем, как он мог что либо сказать, она продолжила свой монолог:

- Не обольщайся, жизнь в нашей семье не будет как у всех, кого ты знаешь. Так сказать, «ванильную жизнь» себе можешь в воображении не рисовать, по крайней мере, не со мной. Я к тебе присматривалась достаточно долго, чтобы понять, кто ты есть на самом деле, так что твоя нынешняя поза, думаю, ни меня, ни тебя не удивляет...

Мартин вдруг, почувствовал легкое чувство стыда, которое упорно вытесняло возбуждение, и его щеки приобрели розовый оттенок. Девушка была права, он был таким. Внезапно стало очень тяжело выдерживать смеющийся торжеством, взгляд голубых глаз, и он потупил взор, вдруг ощутив себя провинившимся школьником в кабинете директора.

«Неужели по мне это так явно видно?!»

- Из этого следует следующее... если хочешь меня в жены, а я знаю, что хочешь, тебе придется принять несколько простых правил. Хотя, немного их будет только сейчас, чем дальше, тем список будет пополняться. Мне продолжать, или тебе уже расхотелось?

- П... Продолжай, – только и смог выпалить хозяин дома.

- Я и не сомневалась. Так вот, мое представление нашей счастливой жизни таково: я говорю, ты исполняешь. Главенствующую позицию буду занимать я, и мне кажется, это будет вполне справедливо. Распоряжаться денежными средствами семьи так же буду я одна, впрочем, твои деньги как таковые мне не нужны, я вполне могу себя обеспечить сама, но как тебе известно, дорогой, деньги есть сила и власть, а потому будет не очень правильно, если у тебя будет подобная свобода, разве я не права?

- Я... – с изумлением раскрыв рот, но не в состоянии четко сформулировать хотя б какую-либо мысль, Мартин лишь развел в стороны руки.

- Более того, ты перепишешь все свое имущество на мое имя, – видя его широко раскрытые глаза, она почувствовала себя просто чудесно, настоящей победительницей... И ничего он сделать не сможет, – я не изверг, ты точно так же, ну или почти так же, будешь пользоваться машиной и ездить на работу, но будешь знать, что лично твоего больше ничего нет...

Дженни подалась вперед и провела нежной ладошкой по щеке парня. Ее лицо было так близко, что он чувствовал ее пламенное дыхание на своем. Ему хотелось просто встать на ноги и завершить все это сумасшествие раз и навсегда, однако тело его не слушалось, а голос в голове, который отчаянно бил тревогу, становился все тише...

- Неужели тебе не хочется полностью отдаться такой девушке, как я? – она слегка коснулась своими сладкими губами его губ.

Ему хотелось впиться в них и высосать поцелуем из этой бестии всю влагу, но вместо этого послушно ждал продолжения. Кончиком языка она провела по его рту, и его и без того напряженный член, дико рвущийся наружу, казалось сейчас просто лопнет. Девушка знала, какой эффект производит на этого самца и, весело рассмеявшись ему в лицо, дала звонкую пощечину. В глазах Мартина заискрилась злоба, в то время как Дженни откинулась на диван и с наигранной обидой надула губки.

«А его еще поломать придется... Это даже интересно!»

- Нехороший мальчик!

«Что же со мной такое, почему я позволяю ей делать это со мной, говорить со мной в таком тоне? Мне же не может такое нравиться?... или может?»

«НРАВИТСЯ!»

Девушка коснулась носочком элегантной сандальки на высоком каблучке пульсирующего бугорка в штанах молодого человека и немного поводила по нему вверх и вниз, вызвав сдавленный стон Мартина.

- Я не думаю, что ты будешь сильно противиться... точнее противиться то можешь, но зачем? Сам ведь знаешь, что будет так, как я захочу.

«Да кто она такая?! Неужели она и вправду думает, что будет так, как она сказала?- Мартин вдруг почувствовал себя полным решимости выдворить эту самонадеянную чертовку на улицу - как смеет она так говорить со мной в моем собственном доме?!»

Но уже ее властный тон снова вернул его на место:

- Налей мне выпить вина, что-то я хочу расслабиться.

И слова словно сами собой вылетели изо рта:

- Да, конечно!

- На коленях, ты так мило смотришься, – засмеялась она, пресекая его попытку наконец-то встать на ноги.

И он бросился к бару, где стояли десятки всевозможных алкогольных напитков со всех концов света. Он запутался. С детства мечтал быть у ног подобной капризной принцессы, а теперь он не был уверен. Конечно его можно было понять – одно дело сессии разок-другой в месяц, и совершенно другое дело, когда женщина, которая готова стать его законной супругой, в лицо ему заявляет, что в собственном доме он будет никто. Более того, и собственного дома-то не будет. Но теперь, забыв обо всем на свете, словно в данный момент и не было других забот, Мартин поспешил выполнять приказ.

Девушку забавлял тот факт, что такой человек как Мартин, словно собачонка, готов вытирать брюками пол по первому ее слову. Все-таки она не ошиблась в нем! Выбрав любимое вино девушки, с трудом до него дотянувшись, не вставая с колен, парень аккуратно наполнил бокал и осторожно, стараясь не разлить ни одной капельки, вернулся с ним к ногам девушки.

- Умничка! –она провела рукой по его щеке, принимая предложенный бокал.

Девушка пригубила вино и, закрыв глаза, уткнула ножку ему в грудь. Молодой человек на полу находился в некой прострации, толком не зная, что делать дальше. Дженни не отдавала приказов, она лишь, завесив тонкими веками очи, мечтательно улыбалась. В какой-то момент Мартин даже подумал, что она заснула, но, наконец, легкий удар в грудь каблучком мгновенно заставил его очнуться, и парень, нежно взявшись за ее изящную ножку, припал к ней губами, буквально осыпая поцелуями.

- Мальчик вижу, старается. Попить хочешь? – заботливо поинтересовалась Дженни ласковым голоском.

- Хочу..., – очень быстро и с каким-то взвизгом ответил он, слюной стараясь смочить пересохшее горло.

- Я сейчас добрая, разрешу тебе немного выпить, а то горло совсем слипнется. Запрокинь голову и открой рот.

Мартин выполнил приказ, прекрасно поняв, что сейчас будет делать девушка, однако не смел воспротивиться ее воле, испытывая сильнейший в жизни приступ возбуждения. Единственное, что ему хотелось, так это просто снять напряжение, и в эти минуты было совершенно неважно, как глупо он смотрится со стороны. Его собственной воли словно больше не существовало. Не слышен был даже тонкий голос разума, который в самом начале всего этого безобразия хоть как-то пытался его образумить и заставить поступить как мужчина.

Дженни, держа бокал над головой парня, начала медленно его переворачивать, наблюдая как жидкость медленно ползет к краю. Мартин вытянулся вверх, словно натянутая струна, с широко открытым ртом. Девушка не спешила, следя за его реакцией, оттягивая момент, и наконец вино перелилось за ободок бокала и тоненьким водопадом устремилось вниз. Первую струйку Мартин словил ртом достаточно удачно, почти ничего не пролив, однако часть вина пошла не в то горло, и он яростно закашлялся. Дженни останавливаться не стала и продолжала порциями выливать напиток на голову мужчине. Тот, поняв, что ловить ртом уже поздно, просто склонил голову, чтобы жидкость не попадала на лицо, и терпеливо ждал, пока это унижение завершится... но оно лишь начиналось. Дорогой костюм быстро пропитался вином. Девушка не выдержала и громко засмеялась.

- Какой ты мокренький. Разденься. – последнее слово было сказано достаточно твердо и прозвучало больше как требование, нежели предложение.

Мартин, словно под гипнозом, дрожащими пальцами поспешно развязал галстук и, откинув его в сторону, принялся лихорадочными движениями, скорее похожими на рывки, расстегивать пуговицы. Пиджак упал на пол, сиреневая рубашка отправилась следом. Теперь он, голый по пояс, стоял перед ней на коленях. Дженни оценивающим взглядом скользнула по молодому мужчине. Его атлетическая фигура ей понравилась.

- Разденься – повторила она.

- Снять... все? – неуверенно проговорил он.

- Разве это не есть раздеться? – она изогнула тонкую бровь.

Мартин, не отводя взора от завораживающих глаз девушки, с надеждой, что она просто шутит и вот-вот остановит его, расстегнул ремень, пуговицу и ширинку. Его надежда не оправдалась и на ее прелестном личике лишь застыла кривая усмешка, давая понять, что она лишь ждет продолжения. В то же время парень чувствовал и сильное возбуждение. Он – взрослый, уверенный в себе человек, к которому девушки становились в очередь, вот так вот стоя на коленях раздевается перед девушкой и не смеет ей перечить. Штаны упали к коленям и он, переступив через них, остался в одних трусах. Мартин почувствовал себя совершенно беззащитным. Ему казалось, что его легко сейчас убить одним взглядом.

Девушка облизала губы и начала играть с его перевозбужденным членом подошвой сандальки и каблучком. Парень старался сдержать стон, но от каждого прикосновения орган дико пульсировал, и он чувствовал, что еще одно движение ножкой – и неизбежно извержение, потому держался из последних сил. Кончать, вот так вот, он не хотел. Тем временем темп ножки усиливался, и теперь девушка откровенно мастурбировала его. В самый последний момент, когда Мартин громко застонал и упал на четвереньки, Дженни убрала ножку.

- Боже! – воскликнул он, потянув руку к трусам.

- Не сметь! – угрожающе прошипела она.

- Я хочу...

- Знаю я, что ты хочешь, не сейчас. Потом, может, разрешу – она сдерживала смех, смотря в его жалостные глаза – А теперь будь хорошим мальчиком, успокойся и сними трусишки.

На лбу парня выступили бисеринки пота, а сердце казалось или взорвется от волнения, или же просто остановится. Он в который раз не выдержал строгого взгляда девушки и послушно подчинился. Как только трусы припустились, на волю вырвался немалых размеров член с налитой кровью головкой, в боевом положении.

- Ой! Какой красавец! – весело, воскликнула девушка, хлопнув в ладошки.

- Госпожа, я так хочу... – сорвалось с губ молодого мужчины и он, сам не ожидая от себя такого, замер в ожидании.

- Слушаю тебя – промурлыкала Дженни, приняв его слова как должное – что ты хочешь?

- Кончить...

- Не стыдно тебе? Перед приличной девушкой стоишь на коленях голый и еще хочешь передо мной подергать свою письку... а я-то думала, что ты уважающий себя человек. А ты просто обычный извращенец. Но ты не волнуйся, я из тебя человека сделаю. Дай сюда свой ремень!

Руки мгновенно сами потянулись к ремню, который в руках опытного экзекутора мог превратиться в грозное оружие, и протянули его Дженни. Буквально выхватив из его рук ремень и сложив его пополам, девушка с яростью тигрицы несколько раз с характерным свистом стеганула подушечку, аккуратно лежавшую в уголке диванчика. Мартин испуганно сжался. Дженни больно рванула его за волосы на себя и, запихнув голову мужчины себе между колен, крепко сдавила. Он инстинктивно попытался податься назад и высвободиться, но девушка так сильно дернула его за волосы, что на глаза навернулись слезы.

- Сидеть и не рыпаться! – прошипела она и без предупреждения ремень, описав дугу, сильно впечатался в бедро мужчины.

Он взвыл и панически задергался, однако сведенные вместе колени так давили на виски, что перед глазами появились яркие круги. Хотя ноги у девушки и не выглядели чрезмерно мускулистыми – с виду очень изящные, модельные ножки – они, как теперь понимал хозяин дома, обладали чрезвычайной силой. На бедре Мартина быстро розовел след от ремня, отчетливо выделяющийся на слегка бледноватой коже.

- Так, я думаю, теперь ты начинаешь все понимать, мальчик, не так ли?

- Да...

- Что - да? – с издевкой переспросила девушка.

- Я начинаю все понимать.

На этот раз ремень молниеносно обрушился на незащищенную спину.

- И что же ты понял?

- Я... Я понял, что не могу вам перечить.

- Сообразительный. Но для верности, думаю, тебе надо вбить толк, чтобы ты не забывался и всегда помнил. Впечатаю в твою дырявую голову правила ремнем.

И она принялась раз за разом наносить обжигающие удары, особо и не выбирая цель – плечи, широкая спина, ягодицы, бедра – все это было для Дженни не больше и не меньше, чем обычная мишень в тире, с той разницей, что в этот раз от попадания, между ее ножками, корчился от боли живой человек. Удары она не считала, войдя в некий садистский транс, да и зачем? Устанет - тогда и остановится. Приглушенных криков, доносившихся откуда-то снизу, она не слышала, а если и слышала, то виду не подавала. Ей нравились звуки рассекающего воздух ремня и громкий шлепок о тело человека. Дженни ликовала, восторженно вскрикивая и смеясь, одной рукой охаживая предоставленное для ее жестокого развлечения тело, а другой придерживала волосы, чтобы золотые локоны не спадали на прелестное личико.

В конце концов, устав и немного вспотев, она прекратила порку и, ослабив хватку ног, откинулась назад, ощущая приятный холодок кожаного дивана на открытых частях своего разгоряченного тела. Мартин, с красными от слез глазами и припухшими от укусов губами, почти беспрепятственно вылез из плена шикарных ножек девушки. Медленно осел, словно боялся сломаться, сделав резкое движение, а затем и вовсе ничком повалился на пол и заплакал. Спина, исполосованная продолговатыми красными следами ремня, горела от жгучей боли.

- Теперь я стану хозяйкой в этом доме – мечтательно произнесла девушка, не обращаясь непосредственно к мужчине, а скорее констатировала факт – я уже даже знаю, что поменяю здесь. Надеюсь, с финансами у тебя действительно так же хорошо, как ты говоришь. Я люблю роскошь и шик, и тебе придется удоволетворять все мои капризы. Если мне что-то не понравится, то ты очень дорого будешь расплачиваться за это болью. Хотя это будет происходить вне зависимости от моей удовлетворенности. Твои боль и страдания – мое развлечение, твои крики – моя музыка. Ты меня слышишь? – она легонько пнула его в бок.

- Я слышу вас...

- Пока что я не придумала правила поведения, которые ты будешь соблюдать, но верь мне, очень скоро ты их получишь, и не дай тебе Бог осмелиться их нарушить.

У Мартина горела не только спина, но еще и уши. Как же могла она, Дженни, в одно мгновение превратиться в такую холодную, жестокую стерву? Как же он раньше ее не раскусил? Ответ пришел раньше, чем в мозгу успели пронестись вопросы. Он все знал, видел все подсознательно, но это было именно то, что так сильно привязало его к ней сильнее любых цепей. Он упивался ее властью над собой не меньше, чем она. Знал, знал, знал... Отчего же тогда так трудно было себе признаться в том, что ему хотелось ловить каждое ее слово и выполнять любую ее прихоть, словно это был смысл всей его жизни? Ведь он тайно мечтал об этом всю жизнь... правда, не надеялся уже испытать подобное на себе. Теперь, когда он понял все это, боль казалась слаще и даже желанной. Он невольно представил, как эта картинка порки выглядела со стороны, и его сердце зашлось в бешеной скачке.

«Мне так больно... но мне это нравится»

«Ты жалок! Посмотри на себя - ты позволяешь этой самодовольной стерве делать это с собой, одумайся пока не поздно»

«НЕТ!»

- Как ты себя чувствуешь? – с преувеличеной нежностью и заботой поинтересовалась девушка, слишком заботливо, чтобы это была правдой.

- Мне безумно хорошо! – он ответил слабым, слегка подрагивающим голосом, но не врал.

- Вот и славно! – хихикнув совсем как маленькая девочка, она быстрым, полным грации и изящества движением поднялась на ноги и склонила над поверженным человеком голову – перевернись на спину.

Он выполнил ее приказ всего лишь с секундной задержкой, когда колебание предательски закралось в сердце, и он пытался представить, как больно ему будет, но он переступил и через эту черту без сожаления. Спина и ягодицы отозвались острым жжением и Мартин, дернувшись всем телом, ртом втянул воздух.

- Вот умничка, слушается мамочку. Ой, а это что такое? – она с наигранным изумлением уставилась в район его паха.

Обремененный мыслями, Мартин не заметил, как возбуждение охватило его, о чем четко говорил его вздыбленный и пульсирующий член. Он вдруг почувствовал, как на него нахлынул прилив стыда.

- Тебе и вправду это понравилось – задумчиво протянула она, играя пальчиком с нижней губой – думаю, ты заслужил поощрения, но это только потому, что первый раз, в дальнейшем тебе придется сильно попотеть.

Сказав это, Дженни наступила на член молодого мужчины и начала натирать его подошвой, временами опуская каблук на мошонку, сильно придавливая ее. Мартин крикнул от резкой боли и, приподнявшись спиной с пола, схватил девушку за ножку руками. Она ожидала чего-то подобного, и ремень принялся безжалостно гулять по рукам и груди мужчины.

- Лежать! – яростно рявкнула она.

- Больно... – простонал он.

- Мне плевать! Спиной к полу, руки по швам, а то следующая порция ремня придется тебе на яйца!

С превеликим трудом он повиновался, стараясь не думать о боли. Прекрасное личико Дженни приняло свойственную ей безмятежность. Она продолжила движение ножкой на паху Мартина, постепенно наращивая темп. Вскоре, сквозь стену боли, начало пробиваться чувство удовольствия, и уже не думая ни о чем, мужчина, кривясь от мук, начал двигать тазом навстречу ножке девушки, помогая себе достичь долгожданного конца. Чувствуя приближение его оргазма, Дженни убрала ногу с члена и принялась наотмашь хлестать несчастного ремнем не жалея сил, которые почти восстановились после коротенькой передышки. Мартин, чувствуя, как его охватывает волна дикого оргазма, закатил глаза наверх и закричал от смеси чувств – боли и наслаждения.

- Вот так! Да! – восторженно воскликнула девушка, наблюдая за дергающимся на полу человеком.

Успокоиться парень смог только через минуту-полторы, когда с глаз спала пелена морока божественного удовольствия – воистину сильнейшего оргазма, который ему приходилось испытывать когда-либо в жизни. В полубессознательном состоянии его голова бестолково моталась из стороны в сторону, грудь и живот обильно залиты семенем, а все тело было покрыто следами побоев и кровоподтеками, но наслаждение притупило чувство боли, и Мартин был на седьмом небе от счастья.

- Думал, я тебе так просто отдамся? – Дженни улыбнулась краешком губ, глядя сверху вниз в помутненные глаза мужчины – это то, что ждет тебя в случае нашей свадьбы. Теперь ты знаешь, и будет справедливо, если ты над этим хорошенько поразмыслишь, перед тем как бросаться в мое пламя. Сейчас я вызову такси и уеду домой. Не думаю, что хочу сейчас с тобой здесь оставаться, да и тебе есть о чем с собой поговорить и решить - нужно тебе все это или нет. Я дам тебе день на раздумье, если до десяти часов завтрашнего вечера я не получу от тебя ответа, то посчитаю это за «нет», в таком случае меня ты больше не увидишь и не услышишь. Однако, если все же приползешь ко мне, то знай, что тебе до конца жизни придется терпеть все, что взбредет мне в голову, а фантазия она у меня богатая, уж поверь. Я такая - для меня это жизнь, я не заинтересована просто раз в неделю «поиграться», так что выбор твой.

Не сказав больше ничего, девушка кинула на пол пояс, взяла свою сумочку и направилась к выходу. Выходя через дверь на улицу, Дженни кинула один последний, мимолетный взгляд назад и улыбнулась. Она прекрасно знала, каков будет его ответ.

Не дождавшись вечера, Мартин с утра приехал с огромным букетом роз и на коленях, прямо с порога, попросил ее руки под одобрительные аплодисменты развеселившихся зевак. Полежав на холодном полу после ухода гостьи, Мартину хватило пяти минут на то, чтобы все осознать и принять, как он понимал, важнейшее решение в своей жизни.

А через месяц они поженились...



Конец первой части.