Мужчина и женщина шагают взад и вперёд в здании аэропорта. Оба ни во что примечательное не одеты, и поэтому ничем не выделяются среди других путешественников. У неё обычная фигура, она ходит с длинными волосами, спадающими на плечи, лишь разве что она немножко дрожит, и видно, как напряжено её лицо. Вот наконец объявлена их посадка на самолёт, и в тот момент, когда они идут по коридорам и проходят мимо
туалета со знаком Ladies (Ж), она приостанавливается, выхватывает свою руку из-под него, и просит его остановиться.

- Прежде чем мы пройдём регистрацию? - спрашивает он. - Давай лучше сделаем это уже на борту.

Она потупляет глаза и спокойно соглашается на его предложение. Он видит её согласие, в какой-то момент она всё же решила заскочить в полураскрытую дверь туалета, но затем передумала. Он почти улыбается от удовольствия, когда видит её, продолжающую идти вместе за ним.

Она одета в светло-белые штаны из обычной джинсовой ткани, как раз подходящей для местной дары, и поверх с чёрным широким поясом и большой пряжкой. Ему нравится её одежда, джинсы хорошо сидят на ней, попка хорошо обтягивается ими и не торчит, спустив взгляд мы видим стройный спуск ткани, охватывающий такие же длинные стройные ноги.

Она снова берёт его за руку, и дальше они идут вместе, спокойно рассекая толпы других суетливых пассажиров. У них куплены билеты в бизнес-класс, и впереди их ожидает спокойный полёт, лишь сейчас надо немножко подсуетиться.

Затем они заказывают по две чашки кофе, себе и ей.
Когда официантка приносит кофе, он заказывает дополнительно для неё апельсиновый сок.
- Пей, моя дорогая.
Затем он позволяет расстегнуть на одно смещение пряжку на её жёстко обтянутом ремне, благодаря чему в неё теперь может вместиться больше выпитого. Она улыбается ему в ответ, он также желает это, и начинается их ритуал совместного полёта.

Места в первом классе полузаполнены, поэтому рядом никого нет. Они болтают между собой о всякой всячине, а она теме временем один за другим выливает в себя бокалы принесённого шампанского. Чокаясь бокалами, он тоже пьёт, и улыбка не сходит ни с его, ни с её лица.

Полёт продолжается.
Изжарившись перед этим, они пьют больше шампанского, чем обычно. Он сильно вспотел, и многое испаряется с него вместе с потом. Она кажется лишена такое испаряющей способности, но заказывает себе ещё минеральной воды, чтобы не слишком опьянеть от много выпитого шампанского.

Минеральная вода идёт тоже трудно, с газами, но легче. Длительность предстоящего полёта 5 часов. Во время полёта она начинает нервничать, боясь опасности полёта, и поэтому снова возвращается к шампанскому. Она продолжает посасывать игристое шампанское, в то время как официант подносит всякие деликатесы, и она их поедает между делом.

- Вы кажется уже привыкли к перелётам, - замечает и пытается ей угодить официант, говорящий на английском. Она кивает головой в знак согласия.
Затем он заказывает снова по чашке кофе. Она чувствует себя немного обеспокоенно в тот момент, когда из бутылки сделан последний глотов и в ней ничего не осталось. Она думает:
- А как же я? А как же я так успела?

Пытаясь сосредоточиться в мыслях, она нервно сжимает ноги, потому что мочевой пузырь уже сильно даёт о себе знать. На телеэкран подан показ видео, чтобы пассажиры в дороге не скучали. Она время от времени смотрит на телемонитор, потом посматривает на него, и он на неё. Он чувствует её взгляд и то, как она обеспокоена.

Покончив с закусками и напитками, она откидывается на сиденье, чтобы сделать вид спящей вплоть до конца полёта. Так легче терпеть. Спокойным тоном она объявляет ему: "А сейчас я собираюсь поспать". Они накрываются общим одеялом, и благодаря этому со стороны не видно, где он под ним начинает лазить по ней руками. Она не сопротивляется, и вскоре его руки скользят по её телу, нащупывают её живот, а затем спускаются вниз к пространству между её ногами, и как он удостоверяется, они плотно сжаты, что не просунешь даже ребро ладони.

Затем она немножко разжимает ноги и делает как бы прорезь, чтобы протиснулась его рука между её ногами.
Она радуется проникновению его руки ниже, заверившись в том, что он в первый момент не собирается пока давить на её лоно выше, потому что она уже вся расслабилась и распухла и как следует ещё не готова. Затем она сжимает его просунутую руку своими ногами, он тоже жмёт на неё, она делает улыбку и безмолвно произносит:
"Продолжай делать так, дави покрепче", раздразнивая его тем самым, "и только не метайся там без предупреждения". Зная или оценивая, как она сейчас приготовилась страдать для его удовольствия, он мнёт и давит её всё сильнее, пальцами пытаясь найти эффективную точку чтобы надавить, и пытаясь представить себя на её месте и как бы он при этом хотел в туалет.

Время от времени она передёргивается в самолётном кресле, но сама при этом выпячивает свой живот против него, чтобы он первое время своей рукой сильно подавил на неё, пока мочи ещё не очень много.

Её нравится такая интимность во время скучного полёта, как он трогает её интимные места там внизу, и потом находит заветную точку, давление на которую успокаивает напряжение внутри неё. Он молится, что если он сделает что-нибудь не так, чтобы она не брызнула и с ней ничего не случилось, но ему хочется держать там и теребить своей рукой почти до конча полёта.

Время от времени он мнёт её мочевой пузырь слева и справа, и она прикладывает все усилия, чтобы не брызнуть вырывающуюся мочу вниз на пол самолёта. Затем и он устал, и они спокойно продолжают полёт, пока не будет объявлено о посадке и не сказано пристегнуть ремни.

Она чувствует уже себя совсем неловко, и вся разгорячена от напряжения. Одеяло снято, она успешно пристёгивает свой ремень и благополучно переживает посадку. Потом наступает момент вставать с сиденья. Ей это тоже сделать неловко, тем более что ноги занемели от длительного сидения в неподвижном сжатом состоянии. И надо не разжать их при этом. Затем она осторожно встаёт, потому что она сидит с краю, и надо ещё выпустить его.

Самолёт уже стоит на твёрдой земле. Опять они ещё раз рассеиваются среди пёстрой одноликой толпы пассажиров, и она старается ничем не выдать своего поведения. Затем она пытается стоять на автостоянке как вертикальная струна, а он тем временем ловит такси. Она нетерпеливо ждёт.

И надо постараться не сделать ЭТО сидя на сидении такси. Машина плавно едет по ровной дороге и везёт их в город. Она корчится и держится вовсю, чтобы не выпустить ничего на сиденье и пол такси. Итак, с перелётом и поездкой закончено. Вскоре машина останавливается около гостиницы.

Они выходят из машины и входят в гостиницу. Она стоит как вертикальаня струна в тот момент, когда он оформляет номер на ресепшне. Он чувствует её беспокойство, затем берёт за руку и ведёт её наверх. Они стараются не смотреть друг на друга. С судорожными усилиями она поднимается вместе с ним на лифте. Теперь, когда они в номере и снова скрыты от посторонних глаз, дверь повёрнута на ключ изнутри, она немножко отряхивается, но продолжает держат тесно сжатые ноги. Держа при этом свою ладонь между ними. Чтобы писька ничего не выпустила вниз.

Он обнимает и прижимает её к себе, и снова протягивает свою руку к ней вниз, пытаясь опять найти успокаивающую точку на её письке, чтобы она лучше терпела. Она чувствует сглаживающуюся тупую боль в своем естестве, нестерпимый напор становится терпимым. Долгая борьба чтобы усилить растяжение её мочевого пузыря и вместить в его шаре планомерно поступающие объёмы мочи из почек и напившегося организма, идёт дальше.

Он снимает её блузку, расстёгивает на ней пояс и спускает вниз её джинсы. Под конец они сами падают. Она вышагивает из них только в трусиках и лифчике. Он восклицает "Красота", и продолжает обычный ритуал ласк и нашёптываний. Затем он спускает вниз и трусики вслед, и она облегчённо сотряхается, когда слабая резинка трусиков тоже перестаёт давить на неё. Её тело расслаблено и напряжено в разных местах, она кроме того устала от дорого, и они идут в ванную мыться.

Она подходит у унитазу и вышибает из себя струю, которая льётся с шумным напором в вниз. Она расставляется так, чтобы струя попадала не на фаянс, а в центр водного отверстия, и шумела как можно сильнее. Он смотрит на неё и на секундомер. Она отряхивается, озирается, улыбка появляется на её хорошо, она знает, что сделала хорошо себе и ему, и готова к сексу.

Он снимает часы с руки и откладывает их в сторону. Он рад, что она выдержала такое давление в поездке, и вот завершающая минута писания. Мочевой пузырь был так напряжён, что вылил не всё, но можно приступать. Он достаёт свой инструмент и направляет его также в тот же самый унитаз. У него это получается как-то дольше, хотя его объём намного меньше.

Затем от отходит, поправляется, и вскоре они вместе идут в комнату. Он торопится, но нежно кладёт ей на кровать, расстёгивает и снимает свои брюки, полностью освобождается от всего, вскоре они вдвоём лежат рядом на кровати, но на ней зачем-то остались белые и кстати сухие трусики, которые тоже скоро снимаются.

Она чувствует его меж своих ног и невольно улыбается. Ничто уже не мешает её улыбке.
- О-кей, всё о-кейчик, - произносит она.

- Я вся сухая, я выдержала весь путь, хотя мне каждый раз кажется, что я неспособна на это и я сдамся. Но если бы я так уж не могла терпеть, я бы действительно описалась где-нибудь в дороге. Хотя... мне было трудно.
Она поглаживала себя руками по животу и радовалась, что опять всё в порядке.

- Это у меня новый рекорд по времени, не знаю как по объёму. Это новый раз, когда я выдержала так долго, как никогда раньше., - шептала она ему. - Если у меня есть лимит, предел, то он постоянно отодвигается, и я чувствую, как он это делает. Хотя я никогда ещё не помню такого давления в себе.


Лёжа вместе на кровати, он делал свои действия, и вновь давил на мочевой пузырь, который уже ничего не вызывал. Боль уже улетела прочь, она открыла ему ноги во всю ширь, и он начал планомерно тереться.
Затем она сказала ему, что ему тоже надо бы снять трусы для большей гармонии, и они лаконично сделали любовь. Он вводил в неё медленно и осторожно, так же как если бы он делал это, когда в ней было полно мочи и когда она её держала внутри, растягивая свой мочевой пузырь до нового предела.

Когда они лежали уже и наслаждённо отдыхали, она осторожно и ласково спросила его:
"Буду ли я вознаграждена за новый рекорд?"

Он понимающе улыбнулся "Скоро у меня новая бизнес-командировка. Пока неясно, кого куда пошлют, но я постараюсь организовать, чтобы меня послали на Таиланд. И мы полетим туда вместе. Это очень экзотическая страна, нам будет приятно там отдохнуть, у меня будет совсем немного дел. Единственное что перелёт туда и назад будет ещё дольше, чем сегодняшний.

Она обрадовалась, предвкушая новую поездку, испытала при разных его словах новую бурю ощущений, и вслух сказала: "Да, я смогу справиться."
- Я натренировала свой мочевой пузырь уже так и так строю его вместимость, что это будет для него лишь очередным испытанием.

И первое, что ты увидишь, когда мы туда прилетим, что я так же держа себя в своих руках преступлю порог тайской гостиницы, словно это сегодняшний день.
Честно говоря, мне это тяжело и коробит, но мне нравится всё это испытывать.

Так же как ещё успешно получается мне переносить жару и пить при этом как можно больше жидкости, чтобы организм был водоснабжён и не пострадал от обезвоживания или теплового удара.

Он ещё крепче обнял её, сдал в своих объятиях это покорное, трепетное, стойкое существо, понемногу казня себя за то, что он устраивает ей вот такие проверки на публике, и её приходится держать себя изо всех сил на людях, а не в помещении.

"Сейчас поспим, а утром у нас будет хороший завтрак и прогулка на свежей природе".
Они принялись продумывать меню на завтрак.
- Ветчина, пакет апельсинового сока, и горшок кофе. Бегать в туалет можно сколько угодно и как можно часто. Полагается временное расслабление.

Предвкушая послабление после напряжения, как на виражах детской карусели, она радовалась за себя и наслаждалась тем, как всё происходит и достигается. И как близко он с ней рядом и не покидает её трепетную.
- Могу ли я попить ещё минеральной воды на ночь. Я чувствую жажду от пережаривания, а вовсе не для того, чтобы ещё терпеть раз ночью.
- Да, пей, сколько тебе хочется и понемногу на время забудем об этом.

Она выскочила из кровати, побежала за бутылкой в буфет на этаже, по дороге заскочила ещё раз в туалет и вылила в унитаз невылитые излишки от поездки.