- Ты правда этого хочешь? - я с сомнением посмотрел ей в глаза.
     - Да!..
     Алина поставила на место бокал и повернулась ко мне. В её влажных глазах читалось томительное предвкушение, а сладкая улыбка развеяла мои последние сомнения.
     - Ты знаешь, что делать дальше:
     
     С Алиной я познакомился ещё в университете. Знакомые считали нас счастливой влюблённой парой и ни кто даже представить не мог, чем мы занимались наедине. Алина была первой девушкой, которая искренне разделяла мою страсть к разным SM штучкам. Она с удовольствием позволяла связывать и насиловать себя в самых экзотических позах. В состоянии возбуждения её киска могла выдержать, казалось, любые издевательства, а попка превращалась в ненасытную дырку, готовую к долгим извращённым пыткам. Алина могла у меня на глазах долго и самозабвенно трахать себя различными предметами, бурно кончая от прикосновения моих прохладных пальцев к её красной набухшей киске. Долгие ночи напролёт мы предавались своей страсти, используя каждую возможность для того, чтобы попробовать неизведанное.
     После окончания университета я остался в столице, а она вернулась домой - наши пути разошлись, чтобы снова пересечься через 9 лет. Я встретил её прошлым летом на вечеринке у знакомых. Из изящной девушки она превратилась в красивую молодую женщину, объект зависти многих мужчин.
     Мы проболтали несколько часов без умолку, как старые друзья после разлуки. Все это время она жила у себя в городе, вышла замуж, потом развелась. Недавно приняла предложение работать в столице, и, не долго думая, согласилась. Так мы оказались снова вместе. Я за время нашей разлуки так и не женился. Не смотря на то, что женщины вниманием меня не обделяли, ни с одной из своих подруг я не был дольше полугода. Сексуальная сторона моей жизни не претерпела существенных изменений, разве что с появлением свободных средств я мог позволить себе тратиться на дорогие секс-игрушки, так, что скоро мой шкаф стал напоминать мини секс-шоп. Впрочем моим подругам это только нравилось, да и меня по существу такое положение дел устраивало больше всего.
     К концу вечеринки мы с Алиной снова смотрелись как подходящая пара, и многие делали нам комплименты. Когда праздный народ стал разъезжаться по домам Алина предложила поехать ко мне, на что я с радостью согласился.
     Романтический ужин у нас быстро перетёк к взаимным поцелуям и ласкам. Я узнавал свою Алину как будто заново, а она отдавалась моим нежным поглаживаниям так трепетно, что волны страсти и нежности накатывали на меня одна за другой. Мы долго и исступленно целовались, лежа на диване лаская друг друга. Ткань её трусиков намокла и Алина лишь тихонько постанывала, когда моя рука касалась внутренней стороны её бедер.
     Она подняла руки и вытянулась в струнку, давая мне возможность обнажить и исследовать губами её прекрасное тело. (Больше всего на свете я сейчас хочу оказаться связанной, и отданной на растерзание дюжине возбуждённых самцов.)
     Мне кажется я, как и раньше, начинаю угадывать её мысли. Я вижу, как её желание нарастает с каждой минутой. Я знаю, что если сейчас стянуть с неё трусики, то моему взору предстанут пухлые половые губки, скрывающие влажную и горячую дырочку. Алина всегда была немного нимфоманкой. В том смысле, что её моментально заводила любая мысль о том, что она может отдаться своей страсти прямо здесь и прямо сейчас.
     Она протянула руку к бокалу с вином, и пытаясь хоть как-то охладить пламя, бушующее в её теле, сделала глоток. (Я хочу, чтобы сейчас ты связал меня, засунул в рот кляп и жестко оттрахал во все отверстия!)
     - Я хочу чтобы ты:, - она на миг запнулась, - :связал меня, и проделал бы со мной всё, что хотел за последние девять лет. Я вытерплю все, что ты придумаешь, только позволь мне быть твоей сегодня:
     О, как я ждал этого! Голова закружилась от самых смелых фантазий, а воображение сразу нарисовало картину изощрённых сексуальных пыток. Больше всего я хотел доставить самую сладкую боль и самое большое наслаждение именной ей. Именно сейчас.
     - Ты правда этого хочешь? - я с сомнением посмотрел ей в глаза.
     - Да!..
     Алина поставила на место бокал и повернулась ко мне. В её влажных глазах читалось томительное предвкушение, а сладкая улыбка развеяла мои последние сомнения.
     - Ты знаешь, что делать дальше:
     Алина послушно кивнула. Быстро освободившись от одежды, она проследовала за мной в спальню. Свет включать я не стал, а зажег дюжину свечей, расставив их по всей комнате.
     Там на кровати я поставил её на колени и, наклонив вперёд, привязал запястья к лодыжкам, а локти к коленям. Она стояла попочкой к верху, обнажив обе свои прекрасные дырочки. Её киска стала неимоверно влажной. Я достал из холодильника толстый огурец и стал водить им по промежности, размазывая соки текущей ручьём Алины.
     - Сюда? - я на сантиметр погрузил прохладный огурец в её киску, - или сюда? - я приставил конец растительного фаллоса к её анусу и слегка надавил?
     - Куда хочешь! - Алина сглотнула слюну, не в силах больше ждать.
     Я плавно ввел прохладный огурец в её разгорячённую киску. (Трахни меня! Трахни меня этим огурцом и всем, что попадется под руку!) Алина зашевелилась, насаживаясь на огурец и шумно выдохнула, когда он дошел до основания влагалища. Я вытащил огурец и стал вводить его в анус. Алина застонала. Сантиметр за сантиметром он погружался в её попу, расширяя сфинктер, пока наконец не уперся в основание прямой кишки.
     Я оставил Алину в таком положении и разделся. Член стоял, как деревянный, и я, не мешкая, погрузил его полностью в киску Алины (Ну трахай же меня, трахай!!!) и стал медленно в ней двигаться. Я знаю, что через минуту жёсткого траха она кончит, а я не хочу давать её такой возможности до самого кульминационного момента.
     Плавно и размеренно погружая в неё свой член, я трахал Алинкину киску, пока не почувствовал, что скоро кончу. Я и Алина были полностью готовы. Настало время проверить, насколько далеко мы сможем зайти. Я достал огурец из Алинкиной попки и отязал руки, после чего, поцеловав её долгим нежным поцелуем, я завязал ей глаза. И для меня и для неё это был знак, что после этого момента боль и удовольствие сольются воедино, и ни я ни она не в силах будет отличить одно от другого.