Как Лев Толстой перед сношеньем
     Хуй вытирает бородой,
     Вот этим маленьким вступленьем
     Начну рассказ нескромный свой.
      I
     Зима была ебать какая...
     Кричали царские гонцы,
     Что, мол, дворяне из Валдая
     Пообморозили концы.
     Конечно, о таком морозе
     Пиздеть сподручней в блядской прозе,
     Но я хочу в стихах сказать -
     Как выйдешь во поле поссать,
     Так примерзает хуй к одёже,
     Не оторвать, ебёна мать,
     А брызги, падая, звенять...
     Нет, летом ссать куда надёже.
     В ту зиму только тот тащился,
     Кто по утрам в постель мочился.
      II
     В один из дней мороз крепчал...
     Мороз... А ну его к хуям!
     В тот день в Москву гусар въезжал -
     Поручик Ржевский - зверский хам.
     Гусак высокого полёта
     Не мог он суток без залёта,
     И постоянно на Кавказ
     Его ссылал царь-пидорас.
     Но Ржевский - падла - болт могучий
     На царску службу забивал.
     Что делал? Да хуи валял!
     И водку пил, верблюд ебучий.
     Да, посильней, видать, царизма
     Талант большого похуизма.
      III
     И вот, съебавшися с Кавказа,
     Припиздил Ржевский в стольный град.
     И хоть бы хуй ему, зараза!
     И до пизды ему всё, гад!
     Навстречу, бля, кузен Болконский
     С женой своей - пиздою конской.
     "Здорово, чмо! Хуй тебе в рот!"
     "Мон шер ами, привет, майн готт!
     Пойдём со мною друг бесценный
     К Ростовым. Граф Ростов-амбал
     На всю Москву устроил бал.
     А ты, бля, хуй с горы - военный,
     Ну, а военные всегда
     Там, где есть бабы - господа.
      IV
     Хуяк! И принято решенье -
     Друзья отправились на бал.
     И Ржевский скорого сношенья
     Уже симптомы ощущал.
     А на балу народа - тьмища.
     Какие мерзкие еблища:
     Графини - сучки, проститутки;
     Князья - ебучие ублюдки -
     Все собралися на халяву,
     И все, как свиньи, обожрались,
     Все обрыгались, обосрались.
     Кормил Ростов гостей на славу.
     Мазурку заиграли в ложе
     И заплясали эти рожи.
      V
     Лакеи пьяные в перчатках
     Мадамов тискают в углах,
     Поэт народный - Пушкин Сашка
     Расплылся в собственных соплях.
     А вон и Дельвиг - хуй с очками
     И гувернантами-качками,
     И охуевший от поносов -
     Михал Василич Ломоносов.
     Пердели, суки, прямо в ухо,
     Когда плясали, ну и бал!
     Ужимками всех заебал
     Заезжий пидор - Пьер Безухов.
     А Ржевский захотел в парашу,
     И тут увидел он Наташу...
      VI
     Наташа - божие творенье,
     Чтобы ебать уже готова.
     Прошу пардон и извиненья,
     Пока о ебле ни пол-слова.
     Семнадцать лет! Глаза большие -
     Пиздец, огромные какие!
     Какие губки, зубки, щёчки
     И ушек розовые мочки.
     А талия у ней какая,
     А жопа - это не сказать!
     Это, брат, надо осязать,
     Рукой по ней передвигая.
     На что не глянешь - всё не мелко,
     Но главное, что девка - целка.
      VII
     "Ну, заебись, - подумал Ржевский,
     Забыв, что сильно срать хотел.
     Пиздык! К Наташе оробевшей
     Хуярит он сквозь тучу тел.
     В вопросах блядства Ржевский - сноб!
     Кого уже только не ёб -
     Графинь, княгинь, простых крестьянок
     И извращенок-лисбиянок.
     А, если с жару, если с пылу,
     От удовольствия сопя,
     Он выеб сельского попа
     И генеральскую кобылу.
     А хуем целку поломать -
     Да как два пальца обоссать!
      VIII
     Мужской напор пол любит слабый -
     Так Ржевский издавна считал.
     "Мадам! А я бы вам... А я бы!" -
     И из рейтузов хуй достал.
     Наташа член как увидала -
     В глубокий обморок упала.
     И у поручика - регресс,
     Какая ебля, если стресс.
     Урок вам - будущие хамы:
     Чтоб в затрудненье не попасть,
     Не смей при людях хуем трясть!
     На Ржевского косились дамы -
     Раз с голым членом среди залы
     Всё ясно - озабочен малый!
      IX
     На Ржевского все, как на рыжего:
     "Вы, сударь, - хам! Вы - распиздяй!"
     Ростов, за дочь свою обиженный,
     Сказал: "Мудило, уезжай!"
     Заправив болт в рейтузы снова,
     Взял Ржевский на прощанье слово:
     "Я всех вас видел на хую!
     Я всё сказал! Пардон, адью!"
     Сей миг оставим сцену эту,
     Надев тулуп свой из овечки,
     Поручик, стоя на крылечке,
     Кричит: "Карету мне, карету!"
     Домой приехал, ох, невесел
     И деньщику пизды отвесил!"
      X
     Всю ночь ему Наташа снилась...
     А когда утром пробудился
     Одна лишь мысль в мозгах носилась:
     "Блядь буду, кажется, влюбился!
     Ведь не ебал ещё ни разу,
     А как уже люблю заразу!" -
     Подумал Ржевский, яйца тря.
     "Эх, пропадать, так не зазря!
     Уж, раз такое положение,
     Любовь такая, хоть усраться,
     Придётся, видно, извиняться
     И делать, на хуй, предложение.
     А как женюсь, я вам скажу,
     Вот тут я ей и засажу!"
      XI
     "Лука, деньщик! Давай-ка шубу
     И запрягай коней скорей!
     Да шевелись, а то, блядь, в зубы
     Получишь, ёбаный еврей!"
     За то Лука был часто бит,
     Что Ржевский был - антисемит.
     Он не любил жидов, цыган,
     Хохлов, китайцев и армян -
     От них бывает только вред.
     Ещё он негров не любил
     И Пушкину ебло набил.
     Что делать, Ржевский был - скин-хэд.
     И вечно с битым был еблищем
     Деньщик его - Лука Мудищев.
      XII
     Лука Мудищев - жид до гроба.
     О нём сказать не примену
     И подчеркнуть хочу особо
     Интимной жизни сторону:
     Природой одарён был щедро -
     Имел он хуй длиной пол-метра.
     И ни одна, простите, блядь,
     Луке не рисковала дать,
     Предпочитая удаляться.
     А он был чист и непорочен,
     Но сексуально озабочен.
     Ну, хватит над Лукой смеяться,
     Он - генетический урод.
     Здесь непричём его народ.
      XIII
     К Болконскому примчал поручик,
     В дороге прикупив цветы.
     "Эй, князь, пора вставать, голубчик,
     Поехали со мной в сваты!"
     "К кому?" - "К Ростову графу.
     Я дочь его - Натаху
     Решил сосватать за себя,
     Чтоб охуеть потом, ебя!
     А ты сейчас в большом почёте,
     Был сватом у государя.
     Тебя ж там не прогонят зря"
     "Ростов же нынче на охоте",-
     Князь вспомнил, натянув штаны.
     И в лес рванули дружбаны.
      XIV
     А граф Ростов, вьебенив чарку,
     С утра всегда он был таков,
     На кухне выебав кухарку,
     Затеял травлю на волков.
     Волков травить - не хуй сосать!
     Тут надо что-то понимать.
     Собак граф не кормил три дня -
     Охота - это не хуйня!
     Собрались быстро домочадцы:
     Сынок, Наташа и супруга,
     А вместе с ней её подруга.
     И вот уже по лесу мчатся...
     За ними лай стоит и гам,
     Видать, пиздец пришёл волкам.
      XV
     Зимой в лесу совсем хуёво.
     Мороз ебучий - это раз,
     Грибов и ягод нету, к слову,
     И снег по яйца, пидорас.
     Собаки сгинули в снегу...
     Гав-гав и больше ни гу-гу.
     Волков не видно ни хера -
     Заёб прошёл - домой пора.
     Зимой в лесу темнеет сразу,
     Быстрей, чем болт у вас встаёт.
     Вдруг солнце на хуй уебёт
     И, блядь, ищи его, заразу.
     И для сравненья: в этом мраке
     Темнее, чем у негра в сраке.
      XVI
     Наташа плачет - страшно стало,
     А граф и сам, блядь, перессал,
     Закутал в шарф своё ебало,
     Ну, думает, пиздец настал.
     Тут Петя - сын его - корнет
     Заметил вдруг какой-то свет.
     Среди деревьев что-то светит.
     Наверно, волк, - подумал Петя.
     Сынок по папе был - мудак,
     В штаны от страха наложил,
     А там в лесной избушке жил
     Старик-сувровец - чудак.
     Уже седой, но полон сил,
     Лесничий день и ночь дрочил.
      XVII
     В тот вечер, запалив лучину,
     Отпиздив колом свою лайку,
     Решивши разогнать кручину
     Достал хрыч старый балалайку.
     И начал что-то петь про клитор,
     Он был народный композитор.
     Вдруг - страшный стук, ломают двери.
     Неужто охуели звери?
     Мелькнула мысль у патриота.
     А то охотники мои,
     Замёрзли, падлы, как хуи,
     Погреться была им охота.
     Все влезли в избу к старичку,
     Чтоб наебениться чайку.
      XVIII
     Согрелись быстро эти гости,
     Тут граф заметил балалайку.
     "А не размять ли нынче кости,
     А ну, хрен старый, поиграй-ка".
     Какая музыка была -
     Графиня кипятком ссала.
     Наташа тут пошла плясать,
     Да ловко как, ёб её мать.
     Вот, блядь, талант, так уж талант.
     А юбка как взлетает
     На ножки взгляд бросает
     Наш охуевший музыкант.
     Вдруг двери с треском растворились -
     Болконский с Ржевским объявились.
     
     продожение следует....