Пригласили как-то в гости. Товарищ пригласил. То ли юбилей какой, то ли ещё что. Пьянка, одним словом. Гостей пара десятков. В основном пары семейные, а может и нет. Кто их разберёт, а документы я не проверял. Меня усадили за стол рядом с моложавой женщиной. Симпатичная. Волосы крашеные в чёрный цвет, губы яркие, макияж и прочее, что подчёркивало образ испанки или цыганки.

Хотя больше испанки. насколько довелось общаться с цыганами, их женщины особой красотой и чистотой не блещут. Это в кино они красивые. Познакомились. Марина. Сидим, едим и пьём, болтаем. Алкоголь развязал языки, общение стало свободнее. Вскоре уже застолье разбилось на отдельные группки по интересам. На нас уже никто и внимания не обращает. Мы чужие в этой компании. Не совсем, но и не такие уж близкие. Бабы потребовали поставить музыку, на романтику потянуло. Свет пригасили, шторы задёрнули. Темнота - друг молодёжи. Для людей в возрасте тоже.

В полутьме можно потискать партнёршу, пощупать попку. Марина позвала танцевать. Обнял, веду. Она переступает ногами под медленную музыку. Я же плохой танцор, зато хороший папа. Вот и танцую, как могу. Маринка трётся животиком. А из-за разницы в росте её животик трёт не совсем то, что можно тереть. Ну и натёрла слегка. И прижимается, зараза, стараясь ощутить через одежду твёрдость и определить хотя бы примерный размер. Тут музыка закончилась, все потянулись за стол. Растрясли задницы, надо снова требуху набивать.

Маринка вилку уронила на пол. Потянулась, стараясь достать. Не получилось. Пришлось наклоняться мне. Тоже не получается. А хозяйка, как на зло, занята делами, не попросишь принести замену. Полез под стол. Ноги, ноги, одни ноги. У кого сжаты, у кого разведены. Кто-то выпрямил, кто-то крестиком держит. Оглянулся на соседку, а она, сучка, играть вздумала: подол задрала до не могу и ножки развела.

И так широко, что вся промежность видна. И пися, прикрытая ярко красными трусиками. Комплект к платью. Провёл рукой по ноге от ступни до колена. Никакой негативной реакции. Напротив, поощряющие повела ножками, то сводя, то разводя их. Ух, с каким удовольствием вцепился бы в эту писю. А почему бы и нет? Повёл рукой дальше. По бедру провёл, дошёл до паха. Ничего.

В смысле не посылают матом далеко и надолго. Тогда уже смело потрогал писю, скрытую трусиками. Погладил. Нравится. Только вот свела ноги, зажав мою руку. Сигнал понял, пора вылезать. Опираясь на бедро, будто не могу иначе, вылез из-под стола, подал вилку. А уже и не надо. Хозяйка заметила затруднение и подала чистую. Но мне-то что, я долг выполнил. Соседка справа похвалила

- Галантный кавалер.

Мне на её слова начхать и растереть. Мне интересно мнение Марины. А тут вновь зазвучала музыка и мы пошли танцевать. Марина уже не особо стесняясь трётся, задницу мою щупает. Не отстаю. Упругая попка.

Потанцевали. мужики потянулись на перекур. Курили на лестничной площадке. Вышел. Марина за мной. Сморщилась, помахала перед лицом рукой. накурено знатно. Топор не повесишь, а вот что иное, так запросто. Предложил спуститься на пролёт ниже

- Марина, пойдёмте вниз.

- Почему вниз?

-Дым идёт вверх, значит нам вниз.

Согласилась. Спустились на пролёт. Дом типовой, обычная девятиэтажка. Меж этажами располагается шахта мусоропровода. А за ней есть закуток, который так любят обживать бомжи и молодёжь. Одни там ночуют, вторые занимаются своими делами. Зашли туда, я закурил. Попросила сигарету

- Я не курю обычно, просто иной раз хочется.

Мне не жалко. Она пару раз затянулась, смяла окурок и выбросила его в мусоропровод. Вскоре и я отправил туда же свой бычок.

- Я слышала, что целовать курящую женщину, то же самое, что вылизывать пепельницу. Правда?

- не знаю. Думаю, что и к мужчинам это относится в равной степени. Ты же сейчвас курила?

- И что?

- И я курил. Давай попробуем.

Согласие - это продукт непротивления двух сторон. Классик сказал. Мы и не противились. Марина целуется умело, язычок порхает, ручки распустила, уже в моих штанах. Мои руки тоже не бездействуют. Мы же взрослые люди, зачем нам лишние ужимки. Оторвалась от приятного действа с моими губами.

- Как ты думаешь, нас здесь не видно?

- Даже если кто-то мусор пойдёт выкидывать, не заметит, если специально не заглянет.

- Тогда...Тогда не думай обо мне плохо.

Повернулась, наклонилась, упёрлась руками в стену. Не особо раздумывая задрал подол, потянул вниз трусики.

- Совсем сними.

Мне не трудно. Присел. Она приподняла одну ножку, вторую. Повертел трусики в руках. И куда их? А в карман, куда же ещё. Выпрямляясь, поцеловал попу. Расстегнул ремень, приспустил штаны, пощупал Маринкину писю с целью определения готовности. Мокрая, хоть выжимай. Можно вставлять. Ну я и вставил.

Всё закончилось довольно быстро. Минут пять, не больше. Прижимаясь к попе, спускал. Предложил было спустить куда в сторону, она отказалась.

- Сперма - богатство. А ты его на пол. В меня спускай.

Предусмотрительно прихваченные с хозяйского стола салфетки позволили сделать вид соблюдения гигиены и санитарии. Подтёрлись, отправили их в мусоропровод. А вот трусы надеть Маринка не успела. Кто-то шаркал ногами и явно в сторону мусорки. Мы с независимым видом стоим, я курю. Точно, мужик какой-то мусор вынес. Едва он ушёл, прыснули в кулаки.

Вечер закончился, собираемся по домам. Маринка спрашивает

- Проводишь даму?

- провожу, конечно.

- А то страшно мне. Вдруг маньяк какой, а я без трусов.

Твою дивизию! Её трусы до сих пор у меня в кармане. Хорошо, что сейчас стали делать такие, что и не чувствуются. А вот во времена моих родителей попробовал бы я рейтузы женские в карман засунуть. Рассмеялся. Маринка губки надула, подумала, что над ней смеюсь. Объяснил причину смеха. Теперь уже она хохотала в полный голос.

В такси щупал голенькую попку. Таксист, пожилой мужик, не обращал на нас внимания. И не такое видеть довелось. Поднимаемся по лестнице, мои руки у Маринки под платьем, попу придерживают. Она хихикает, играет ягодицами. В квартире не разводили церемоний. Мигом разделись и в кровать. Но это уже другая история, долгая.