записал её номер в телефон как "ирипет"; Олег сказал, "мировая тётка, выслушает, сделает всё как надо". две недели раскачивался; прикидывал, не лучше ли сходить в поликлинику, к какому специалисту, как проскочить очередь в регистратуру, что отвечать встреченным там знакомым; наконец решился, в четверг без десяти двенадцать вызвал "ирипет" со второй симки.

Ирина Петровна откликнулась после 4-го гудка. я представился и начал сбивчиво объяснять свою ситуацию, Ирина Петровна с улыбкой в голосе прервала меня уже на второй паузе; - "так Сергей, смотрите, как я работаю: это ни медикаментозное, ни хирургическое вмешательство, никаких препаратов, таблеток и прочее я не использую и не рекомендую, даже трав никаких, гомеопатии; только энергетическая коррекция вашего поля, ваших токов природных; всё, что у вас есть, ресурсы вашего организма.."; голос Ирины Петровны бойко звучал в телефоне, мне казалось, даже корпус вибрирует под её раскатистые "р" и "г"; она ещё говорила что-то про чакры и каналы, я не слишком внимательно слушал, отметив про себя "всё понятно, экстрасенс", и только вставлял изредка "угу" и "ясно", обозначая своё участие в разговоре;

собрался вниманием только когда Ирина Петровна перешла к организационной части, - "значит, сколько это стоит: от четырёх с половиной тысяч за сеанс, обычно требуется от трёх до восьми сеансов, раз в неделю, от получаса времени, ну часик максимум, больше не займёт.." - Ирина Петровна взяла, наконец, паузу, очевидно, давая мне время обдумать услышанное. "работаю я с гарантией, минимум год ни о чём беспокоиться не будете, вот увидите," - снова заулыбалась интонацией она, подгоняя меня с ответом; "понятно.." - только и смог выдавить я; Ирина Петровна продолжила наступление, - "начать можем в ближайшие дни; я сегодня как-раз работаю.." - "хорошо, давайте сегодня попробуем," - обречённо уступил я; "вот и чудно!" - Ирина Петровна была явно больше меня воодушевлена предстоящим сеансом, "в два будете у меня? сейчас объясню как ко мне доехать". ехать было недалеко.

"метро Дмитровская, там один выход, повернёте налево, как только будете на улице, звоните мне, я объясню, как дом найти," - Ирина Петровна ещё звучала у меня в голове, когда я подходил к её башне, - "у подъезда наберёте мне опять, я скажу код, чтобы войти". на лифте на 8-й этаж, коричневая, обитая дверь в конце коридора приоткрыта, за ней невысокая женщина, внимательно смотрит мне в глаза, приложив палец к губам.

я поспешно киваю, стараюсь производить как можно меньше звуков, проходя к двери и просачиваясь в проём, женщина запирает за мной, и наконец говорит, с уже знакомыми тембром и напором, "здравствуйте, Сергей! как добрались? долго вам ехать? а у нас соседи любопытные очень!". пока я бормочу что-то про дорогу, Ирина Петровна достаёт мне тапочки, - "разувайтесь, раздевайтесь, вешайте всё, проходите за мной, на кухню, сначала у нас - чай". я по частям разглядываю квартиру и хозяйку. в неширокой прихожей мягкий свет, обои и линолеум коричневых тонов, слева тёмные двери, очевидно, ванная и туалет, справа нитяной занавес, наверное, проход в гостинную; бусины и стекляшки покручиваются на тёмных прядях, раскидывая по стенам лучики от тусклых ламп, в полумраке звучит странная музыка, без ритмов и голосов, просто эхо от гонга и позвякивание каких то бубенцов;

прямо, в пятне кухонного окна движется, хлопочет плотная брюнетка: Ирина Петровна совсем невысока, ниже моих плеч, одета в какой-то домашний этнический костюм, просторные брюки и туника, вся в цветах и узорах, но неярких; похожа на колибри, снующую от стола к мойке и обратно, мягко переступает ногами в плетёных сланцах. я прохожу на кухню, за маленький стол, Ирина Петровна закончила суету с чаем и села напротив; теперь она совсем не похожа на "экстрасенса" - лет 35, не больше сорока, никакой косметики и маникюра, пальцы на крупных руках без колец, из украшений только браслеты, всякие, вязаные, металлические, надеты явно с предназначением, и ещё кулон на загорелой шее, продет на обычную тесьму, тоже что-то этническое, без камней, какие-то железные завитки; прямые, недлинные волосы собраны в обычный хвостик под заколку; никакого пафоса и таинственности, как и в обстановке на кухне;

я говорю о своих впечатлениях Ирине Петровне, она смеётся, - "я по образованию технолог, пищевик, занимаюсь производством, у нас кондитерские, выпечка; людям помогаю по призванию, сама научилась всему, отец был на Тибете, в экспедициях, много чего рассказывал, я и стала интересоваться.. вы пейте чай-то, такой в магазинах не продают". я пью, чай горячий, и действительно, необычный на вкус.

Ирина Петровна от обсуждения чая и печений переходит ко мне, спрашивает, что и как. почему-то без ожидаемого от себя смущения, рассказываю о своей беде: последние полгода проблемы в половой сфере, нет желания, слабая эрекция, пониженый тонус, маструбация никакого облегчения не приносит, жена уже думает, что у меня интрижка на работе, и т.д., в общем, обо всём, в чём себе не до конца признавался, докладываю Ирине Петровне, словно знаю её со школы. с ней вообще как-то особенно легко, словно она наперёд знает, что и когда сказать, чтобы подтолкнуть застрявшие во мне слова, или сделать, превращая неловкую ситуацию в безобидный эпизод, который сразу забываешь.

Ирина Петровна слушает меня очень внимательно, даже удивительно для человека с таким темпераментом; её серые глаза следят за мной, моими губами, когда я говорю, моими руками, когда я делаю паузу и протягиваюсь к чашке, мне кажется, этими глазами подробно захвачены и изучены все черты моего лица, мимика и жесты, как я меняю положение на табуретке, покачиваю головой, и в смущении трогаю кончик носа. когда сбор данных завершён, Ирина Петровна снова берёт инициативу в разговоре, - "в общем, картина ясная, будем исправлять. нехорошо в неполные сорок такие переживания испытывать, поэтому с радостью вас от них избавлю.

опыт у меня большой, думаю, быстро справимся. от вас, конечно, тоже потребуется отдача, но методы у меня такие, что несмотря на весь ваш скептицизм, результаты вы довольно скоро сможете оценить". я с готовностью киваю, мол, всё понимаю, на всё готов, что надо делать? Ирина Петровна смеётся, - "слушаться, в первую очередь, и слушать, меня слушать. вы вот с недоверием воспринимаете, а объяснение очень простое в вашей ситуации, сексуальная энергетика нарушена, надо каналы прочищать, чтобы опять чакра крестцовая, свадхистана, заработала как надо. так что давайте не затягивать, чай допиваем, вы быстро в душ, в коридоре направо, там полотенце приготовлено;

я вас жду в комнате напротив, в полотенце, пожалуйста". немного неожиданно, с душем, но я обещал слушаться, поэтому торопливо выбираюсь из-за стола, прохожу в ванну, самую обычную, со стиральной машиной, на которой сложено неширокое кремовое полотенце, душевой кабиной, чистой раковиной и зеркалом, без зубных паст и щеток. у меня стойкое впечатление, что Ирина Петровна в этой квартире не живёт. я быстро ополаскиваюсь, представляя себе следующие полчаса на массажном столе;

надеюсь, обойдётся без иглоукалывания; перед глазами у меня въётся дым из пучков травы на концах игл, воткнутых в чьи-то мышцы; я немного нервничаю. закончив с душем и обернув полотенце вокруг бедёр, я выхожу из ванны и шагаю за нитяной занавес, распугивая стекляшки. то, что я вижу в полутьме гостинной, буквально заставляет меня застыть на месте. это самая необычная и таинственная комната из всех, которые я видел. стены задрапированы тканью в тёмных тонах, с масштабными узорами, тянущими золотистые стебли и листья на пол-стены; потолок тоже скрыт за отвесами ткани, как и окно, которое, очевидно, плотно зашторено - свет только от небольших желтоватых фонариков, укреплённых на стенах, лучи разбегаются по складкам;

посередине комнаты, на полу из тёмных досок, расположен короб, некое подобие песочницы с широкими бортами; его провал заполнен чем-то сухим, похожим на мелкие камушки. вокруг короба разложены подушки и пуфики; никакой мебели, шкафов и кровати я не нахожу, как и массажного стола. комната наполнена запахами и звуками, такими необычными, что сложно сказать, где заканчиваются одни, и начинаются другие; кажется, это поют и благоухают сами узоры на стенах. Ирина Петровна сидит возле короба, подогнув под себя ноги, руки спрятаны в рукава туники, один в другой; спина её выпрямлена, плечи расправлены, сейчас она похожа на сфинкса, со своей полуулыбкой; следит за мной, пока я набираюсь впечатлений. выждав некоторое время, сфинкс оживает, - "подходите сюда, Сергей.. тапочки оставляйте.. вот, видите, это чечевица, бобовые, в ней вы будете стоять, тут не глубоко, не бойтесь," - она выпрямляется с улыбкой, - "давайте руку, заходите..";

я оставляю тапочки рядом со сланцами, и перешагиваю в провал короба, в сыпучую массу, переступаю несколько раз на месте, чтобы стоять поуверенней; действительно, неглубоко, Ирина Петровна, вставшая на край, и сейчас ниже меня; ощущения очень необычные, наверное, как на галечном пляже, ногам немного щекотно и почему-то тепло; "у меня свои методики, наработки, я вам уже говорила," - Ирина Петровна медленно обходит меня по периметру, переступая через предметы, разложенные на бортах короба, это какие-то шнурки, цепочки, колокольчики с ленточками, накрытые фарфоровые плошки, есть даже небольшой бубен, ещё я вижу зажигалку, и похожие на ароматические палочки; - "сейчас мы попытаемся поднять энергию, от самой земли, нашей общей матери, и направить вам во вторую чакру, будем раскручивать чакру, чтобы преобразовать силу земли в ваш потенциал..",

- выбрав, очевидно, нужный предмет, Ирина Петровна продолжает у меня за спиной, - "то, в чём вы стоите, это семя, плодородие, законсервированная энергия земли, которая до этого была энергией солнца.. замечали, как весной всё растёт, пробивается из-под земли, почки набухают, это одновременно всё.. семена разогреты немного, чтобы лучше отдача была.. вам не горячо?.. вот, и сейчас будем всё это на вас замыкать. вы не бойтесь только, сейчас я вам завяжу руки, вместе, за спиной.. ладони раскрыты, и соединены, вот так, пальчик к пальчику..",

- я чувствую мягкие, но властные прикосновения к запястьям, и подчиняясь, отвожу руки назад; Ирина Петровна перевязывает их, не туго, наверное, одной из лент; проводит по моему позвоночнику тёплой ладонью, - "выпрямляемся, расправляемся, потягиваемся.. спинку стараемся держать ровно, голову прямо.. ничего не боимся, я плохо не сделаю," - затем уверенно снимает с меня полотенце. я весь сжимаюсь;

Ирина Петровна, не обращая внимания на мою реакцию, завершает свой обход, остановившись передо мной, аккуратно складывает полотенце на борт короба, потом быстрыми движениями снимает через голову тунику, и потянув за ленточку на поясе, избавляется от брюк. я стараюсь смотреть в сторону, но уже и так понимаю, что ходить по квартире и загорать Ирина Петровна предпочитает без белья. "не смущайтесь, Сергей, если бы я не хотела, чтобы вы на меня смотрели, я бы вам глаза завязала, есть у меня и такая техника," - Ирина Петровна опускается передо мной, коленями на полотенце, и протянув руки к моим бёдрам, привлекает к себе - "чуть поближе, вот так.."; мне действительно неловко, мои съёженные член и яички сейчас рядом с её головой, отворачиваться стыдно и глупо;

и мне на самом деле нравится смотреть на Ирину Петровну, хоть я и не хочу признаваться в том, что разглядываю её, пока она укладывает вокруг себя палочки, колокольчики и тесёмки. у неё тяжелая, низкая грудь, с широкими кружками сосков, темнеющими даже на загорелой коже; крепкие плечи, сильные, уверенные руки; мощные таз и бёдра; и колени; я не могу от них оторваться, как они сложены вместе; их округлости в основнии всей фигуры Ирины Петровны, сидящей передо мной, производят гипнотическое воздействие.

моё созерцание нарушено, когда Ирина Петровна кладёт руку мне на живот, и попеременно, тыльной и внутренней сторонами ладони гладит его круговыми движениями; второй рукой она подхватывает мешочек моих яичек, и понемногу оттягивает их книзу; смотрит мне в глаза, - "расслабтесь, Сергей, ноги чуть пошире.."; я подчиняюсь, предоставляю её руке большую свободу у себя в паху; Ирина Петровна массирует мне мошонку и основание члена; понемногу яички размякают, опускаются; и хотя то, что со мной сейчас происходит, должно быть, очень возбуждающе, у меня нет и намёка на эрекцию.

Очевидно, Ирину Петровну это не удивляет; оставив мой живот, она выбирает один из плотных шнуров возле себя, и начинает обматывать им мои яички, оттягивая их насколько возможно; я тихонько охаю; Ирина Петровна не обращает на это внимания, выкручивает мою крепко перетянутую мошонку, так, что член торчит боком; на удивление, особой боли или дискомфорта я не испытываю, но инстинктивно раскрываю рот и выкатываю глаза на мои выпяченые яйца; "ничего страшного, я знаю, когда бывает больно," - Ирина Петровна ободряюще поглаживает меня по бедрам, и берётся за яркую ленту; продевает её через металлический бубенец, и, завязав у основания перекрученного члена, с улыбкой щелкает по бубенчику пальцем, словно любуясь сделаной работой; смотрит на меня, - "Сергей, как ощущения?..";

в ответ я что-то мычу и трясу головой, скорее, в знак одобрения."понимаю, всё немного неожиданно и странно, впервые вам такое переживать; но поверьте, все, с кем я работаю, остаются крайне довольными." я нахожу уместным покивать и изобразить подобие улыбки; Ирина Петровна продолжает, - "сейчас будет интереснее, но вам нужно мне помочь. постарайтесь думать о приятном чём-нибудь; что вас возбуждает обычно, минет, может быть; глаза закройте и помечтайте; и концентрируйтесь на ощущениях, на ваших ступнях, вот, что вы стоите, так, и зёрнышки так приятно вам щекочут, где подъём, и пальчики, пальчиками поиграйте там, как будто вам сладко делается..".

я послушно прикрываю глаза, и шевелю пальцами ног, и действительно приятно; но ещё приятнее думать о нагой Ирине Петровне, которая занимается моим членом; из-под прикрытых век я слежу за тем, как движутся её руки и грудь, пока она гладит меня по ногам, снизу вверх, по бёдрам, снаружи и изнутри; прокатывает пальцами по вздутым яичкам, и завершает движение, перехватывая руками член, приподнимая и потягивая его, проскальзывая ладонью по набухающей головке; внизу живота начинает сладко щекотать, так давно уже не было; я покачиваюсь, повинуясь движениям Ирины Петровны, а она следит за моим лицом, задерживая или ускоряя руки, гадая по нему, где мне приятнее;

и улыбается, словно подбадривая забирать удовольствие от её ласки, всё целиком. она уже откровенно раздрачивает меня, её рука практически не сходит со вставшего члена, дёргая или налетая на него, брякая бубенчиком; сухая головка ныряет в её кулачёк, тычется в ладонь, мне колко, но всё равно, я уже отправился в погоню за оргазмом; Ирина Петровна прекрасно это видит, - "неет, мой дорогой, так просто кончить не дам, давай-ка, поработаем пока; это я ещё подумаю, кончать тебе сегодня или нет," - слышать её и сладко, и больно; я послушно замираю, вставший член подёргивается, словно упрашивая её руку вернуться.

Ирина Петровна выбирает несколько палочек, связывает их в пучок ещё одной лентой, и поочерёдно запаливает зажигалкой концы, нас окутывает пряный аромат. "вот видите, Сергей, никакой я не экстрасенс," - и в ответ на мой немного безумный и вопросительный взгляд, смеётся, - "они спичками пользуются, говорят, пары бензина и газ духов отпугивают," - Ирина Петровна совсем уже веселится, - "и бой по кремнию тоже им вредит.. ну, тут никаких духов не предвидится, можете быть спокойны.. а побить-то мы найдём по чему, интересному."

я уже немного отошёл от ласок, как Ирина Петровна снова ухватилась за член, промяла яички, словно проверяя, надёжны ли её путы, и чуть подрачивая мне, другой рукой закружила карусель палочками вокруг прыгающей головки, будто наматывая ленту из дыма на мой член; бубенец опять зазвякал под ударами. от вкуса палочек и удовольствия у меня закружилась голова, перед глазами плясала рука Ирины Петровны с моим членом, прыгали её груди, крутилось ярко-оранжевое колько на тлеющих концах возле надувшейся залупы, звякал бубенец, всё это сливалось с ударами гонга и эхом других колокольчиков, неперестающих звучать в комнате; мне уже чудился ряд тибетских лам вокруг нас, в оранжевых одеждах, и с привязанными к членам бубенцами;

все они дрочили, создавая этот хаотичный звон. по спине и животу у меня градом катился пот, ладони на связанных руках слиплись; мне казалось, оранжевое кольцо съехало по моему члену на живот, утонуло в нём, и теперь крутится где-то внизу, за пупком. Ирина Петровна тоже, казалось, была захвачена происходящем; с полуоткрытым ртом, торжествующе поглядывая на меня, она распоряжалась моим членом и яйцами; раскручивала перед ними огненную спираль, и дрочила меня, не забывая придавливать иногда головку, чтобы не отпускать слишком далеко мой грохочущий на горизонте оргазм. палочки прогорели,

Ирина Петровна загасила их, воткнув в чечевичное поле у борта, и не переставая дрочить, потянулась за бубном; я следил за её рукой с предвкушением нового, ещё неизведанного удовольствия. поднеся бубен к дергающейся головке, Ирина Петровна замедлила руку с членом, и нежно, словно пробуя на вкус, приложила кончик к серой мембране, промакнула его, и отняла, проследив за потянувшейся от пятнышка прозрачной ниточкой, - "вот, уже и сок есть.. сейчас поработаем," - и стала постукивать бубен о головку с разных сторон; сначала несильно, прикладывая и задерживая руку, давая члену немного покачаться; затем увеличивая амплитуду, опуская бубен резче; наконец, принялась лупить меня им;

тарелочки на ободе звякали всё яростней, с каждым взмахом руки я весь сжимался; мне казалось, моя залупа гудит громче мембраны, звук шёл изнутри меня; это я ухал из колонок гонгом и колокольчиками; ступни, все мои ноги вибрировали, зёрна прыгали; внизу живота разгорелось совсем сильно, над копчиком засвербило; сзади палило рукам;

колесо стало жерновом, мололо меня, молотило, сиськами и ляжками Ирины Петровны, её шеей, плечами и волосами, её лицом, голосом, интонацией, её номером телефона, знакомством с ней; я хотел пробурить, пронестись через неё, выйти целиком, истечь в это чечевичное поле, навсегда остаться здесь.

Ирина Петровна всё поняла, почувствовала, умница; отбросила бубен; выпрастала назад руку, подтянула за себя пуфик, перекинула ко мне ноги, отвалилась на спину, раскрылась передо мной, как лягушка, с животом, и пламенеющим внизу, под набухшими губами, рубцом; развела колени в стороны, взмахнула голенями, и сомкнула ступни на моём конце; теперь уже я стал состязаться с ней в ярости, вгоняя залупу во влажную тесноту её ступней; сверкая из под бровей, я рычал; а она толкала меня так, от себя; изогнувшись на локтях, приподняв в крупных ладонях свои дыни-груди, смотрела в глаза и беззвучно звала, молила, ждала; гонг в ушал замолотил, бубенцы взвизгнули, ииииПИИЗЗДЕЕЕЕЦЦЦЦ..ааххаа..аа.. полилась, первые струйки короткие, резкие, почти незаметные; миновали её, перелетали; потом уже полноводные..ааххаа..ааххх.. густые, тяжелые, и на лицо, и на грудь, и на шею, подбородок, ..аах.. по соскам, убегает, на съехавший кулон ..аах.. как сладко попадать.. на живот, застучали, отдельные, капли, толчками, вытекает, сладкая, тянется, блять, всю её залил ..аах..

как хорошо, на ноженьки, ..аах.. как же здорово она ногами, пальцами ног отжимает, сладкие остатки, выдавливает, успокаивает, без кайфолома, ах.., что за баба..

ноги у меня подгибаются, я опускаюсь перед ней в серую мглу.. все в тумане; угадываю, как Ирина Петровна развязывает мне руки, помогает подняться, распутывает набухшие, намокшие узлы на мошонке и повисшем члене; бубенец, похоже, тоже напитался влагой и как-то сипло и вяло звякает напоследок.. я плетусь в сторону ванны, не подумав пропустить вперёд Ирину Петровну; соображаю перед самой дверью, но только быстрей шагаю в кабину..

выйдя, нахожу её на кухне; она переоделась, теперь в халате; я изучаю её ровное лицо, чёткие брови и блестящие глаза; мне интересно, чем она вытирала мою сперму, старалась ли запомнить запах?..

"Сергей, вы подавлены.. нельзя так обрушиваться под оргазмом," - она явно потешается надо мной, - "функциональных проблем у вас никаких нет, а вот эмоциональная поддержка просто необходима. хотите, научу, как не грустить после секса?"