Сына Сережу я родила, когда мне было 19 лет. Начиная с раннего детства, после купания в ванночке, при обтирании его тела полотенцем, последнюю капельку воды, капающую с писульки, я снимала губами, причитая при этом:

Беги, беги с гоголя вода,

А с Сереженьки вся худоба!

Этому меня научила свекровь, как оберег от всех болезней. Делая это, я обратила внимание на большие размеры писки у сына. Она была значительно больше, чем у его сверстников. Так продолжалось несколько лет. Иногда я забывала прочесть оберег, Сережа, напоминал мне об этом. Стеснятся меня он начал поздно, когда у него появился уже пушок на лобке.

Однажды вечером, в субботу был банный день. Я уже помылась и на кухне готовила ужин. Вася, мой муж, был на дежурстве. Дочка уехала на дачу к подруге. Сережа, ему уже было 17 лет, но он пошел в отца был высоким и хорошо сложенным, выглядел старше своих лет.

Купаясь в ванной он позвал меня. Я вошла в ванную, он стоял ко мне спиной и обтирал полотенцем живот и грудь.

- Мама, вытри, пожалуйста, мне спину.

Я была удивлена его просьбе, так как он давно мылся самостоятельно. После того, как я вытерла ему спину, Сережа повернулся ко мне и с улыбкой на лице сказал:

- Мама, а ты не сказала “С гоголя вода…”. Забыла?

Я рефлекторно наклонила голову, он отвернул полотенце в сторону и мне в губы уперся громадный возбужденный член. Он был больше и толще, чем у мужа. Я хотела отшатнуться, от удивления приоткрыла рот. Саша схватил мою голову и успел несколько раз войти членом в мой рот, накрывая лицо черной растительностью своего лобка. В негодовании я вырвалась, отскочила на несколько шагов, схватила полотенце и начало его хлестать.

- Сережка, как тебе не совестно, ведь ты же мой сын! Как ты можешь поступать так с матерью? Я обо всем расскажу отцу.

- Мама! Когда я мылся в ванной, я вспомнил детство, и он у меня возбудился. Я хотел просто похулиганить, после увиденных картинок в журнале “Плейбой”.

Я этому не поверила, так как видела мелкую дрожь его тела во время этого “хулиганства”, он явно был возбужден.

За ужином я с ним не разговаривала. Несмотря на оскорбление, полученное от сына, я почувствовала легкое возбуждение, от увиденного и осязаемого большого и плотного мужского члена. Мне показалось, что его пребывание во рту, было значительно приятней, чем член Валентина во время курортного романа. Может быть потому, что он был роднее?

Сережа, видимо, решил загладить свою вину, ласкался, обнимал и целовал меня. Во время того, как он терся около меня, я ощущала продолжающее возбуждение полового члена, было видно, что ему не хватает места в трусах.

Дело в том, что я после купания, постирала трусики и повесила их сушить на батарею. Чистые трусики не одела, так как время подходило ко сну. Я была в короткой ночной рубашке, едва прикрывающую попу. Сережа, при каждом удобном случае, особенно когда ночнушка приподнималась при нагибании или поднятии рук, стремился опустить голову, что бы подсмотреть под рубашку, что там скрывается.

Мое возбуждение усиливалось при виде оттопыренных трусов моего сына, его не адекватного поведения. Может быть, это было еще и потому, что я оказалась без трусиков. В душе я уже простила его за хулиганство, но какой-то природный черт вселился в меня, что я даже стала ему подыгрывать: то без надобности нагибалась, или тянулась с поднятыми руками, доставая с верхней полки ненужную вещь. Саша специально бросал вещи на пол, что бы при поднятии их увидеть раннее недоступные для него части моего тела. Это перешло в игру, мы гонялись друг за другом по комнатам. Я догнала его, но он выше и сильнее, схватил меня за талию, поднял и начал кружить по спальне. Мы оба упали на кровать, продолжая бороться. Наконец мне удалось перевернуть его на спину и усесться на нем верхом. В это время его вздыбленный член вырвался из трусов и моментально нашел мою мокрую щелочку и вошел в нее. На мгновение мы оба замерли от неожиданности. Я сделала попытку прервать случившееся. Сережа быстро обнял меня за спину, привлек к себе и перевернулся вместе со мной, не вынимая своего члена. Я оказалась под ним.

- Сын, что ты делаешь? Ведь я же твоя мама! Немедленно дай возможность мне встать!

- Мамочка, не уходи, мне никогда не было так хорошо!

При этом он делал робкие движения своим тазом, входя все глубже в меня. Мое возбуждение было настолько сильным, что в голосе появилась дрожь:

- Сережа, этого делать нельзя, это противоестественно. Что мы скажем отцу?

- Мама, мы ему ничего не скажем. Мамочка, я тебя сильно люблю. Я никогда не думал, что мне будет так хорошо.

Почувствовав ослабление сопротивления с моей стороны, Сережа ускорил темп движения своего туловища.

- Сережа, Сережа…. Что ты сделал с мамой.… Воспользовался своей силой… Тебе не совестно так поступить с мамой? - прерывистым, тихим дрожащим голосом пыталась я усовестить сына.

Он тяжело дышал, не реагируя на мои слова. Мне было так хорошо, я почувствовала, что сейчас произойдет, что-то раннее не ощутимое. Наконец Саша забился в конвульсиях и затих, не слезая с меня. В это же время я испытала, что-то невообразимое: мурашки побежали по спине, сладострастие охватило все мое тело, я застонала от удовольствия. Мне показалось, что я на мгновение даже потеряла сознание. Такого я не испытывала никогда: ни с отцом, когда он меня изнасиловал в детстве, ни с мужем, ни с любовниками. Это был оргазм! Наконец-то я испытала его!

Сережа целовал мне лицо и губы, шепча:

- Мамочка, моя дорогая, я очень люблю тебя. Ты такая сладкая, ты дала мне столько радости, которой я не испытывал никогда! Я тебе сделал больно? Почему ты стонала?

- Замолчи, бесстыжий сын! - а про себя повторяла его же слова: - “Такой радости я не испытывала никогда”. У меня не было сил даже отругать его за содеянное. Я разговор с сыном отложила на завтра. Когда я возвратилась из душа, Сережа уже спал. Я не стала его будить.

Проснулась ночью. Я лежала на боку, Сережа сзади нашел мою щелку и нежно вошел в меня. Его рука лежала на моей голой груди. При моем пробуждении, он медленно меня имел. Я подумала: - “Откуда мой сын мог знать, что в таком положении тоже можно заниматься любовью?” Стараясь не афишировать своего пробуждения, я замерла и почти не дышала, пока дело не подошло к оргазму. Сережа почувствовал, что я не сплю и усилил свой натиск. Опять, как и первый раз, я получила оргазм. От блаженства я снова застонала. Сережа целовал мне шею и продолжал теребить сосок моей груди.

- Подлец ты Сережка, воспользовался тем, что мать спит. Я тебя оставила в постели, потому, что ты спал. Жалко было будить сына, а ты оказался коварным человеком, тебе нельзя доверять, - ругала я сына, освобождаясь из его объятий. - Марш к себе в постель.

- Мамочка, не ругайся, я больше не буду. Мне было очень хорошо, ты такая хорошая, такая сладкая – сказал Сережа и убежал в свою спальню.

Утром мне было стыдно посмотреть сыну в глаза. Я готовила завтрак, когда Сережа проснулся и пришел в кухню.

- Сережа, то, что вчера произошло - было мерзко. Во всем виновата я, позволившая тебе такое совершить. Во мне в этот момент проснулась женщина, я потеряла чувство материнства и контроля над собой. Я корю себя. Ты тоже был хорош со своей бесстыжей настойчивостью. Давай забудем об этом и что бы ни один человек не узнал о том, чем мы занимались этой ночью.

Отца мы встретили после суточного дежурства, как ни в чем не бывало, правда, Сережа прятал глаза и избегал отцовского взгляда. Но, это отцом осталось незамеченным. Мог ли Вася подумать о крамоле жены с сыном?

*

Наши отношения с Васей остались прежними, ночи безликие, без оргазма. Сережа стал относиться ко мне по иному, был более ласковым, внимательным, все мои просьбы выполнялись незамедлительно. Когда мы оставались дома вдвоем, он мог подойти ко мне сзади, нежно обнять, поцеловать в шею.

- Я люблю тебя мама!

- Я тебя тоже, ведь ты же мой сын.

Иногда, обнимая, он мог положить руку на грудь или плотно прижаться к попке. Все попытки вольного обращения я пресекала. Всегда ощущала его вздыбленный член в брюках и дрожь в голосе. Я чувствовала его непреклонное желание вновь овладеть мною. Не могла и я оставаться безучастной, у меня пробегали мурашки по спине, в промежности появлялась влага, особенно если я вспоминала о перенесенных восхитительных экстазах. Сережа изучил мои первые признаки возбуждения: дрожь в голосе, полуоткрытый рот с влажными набухшими губами, опущенные веки или полностью закрытые глаза. Видит Бог, в душе я протестовала против нашей близости, что-то бормотала осуждающее себя и сына, но все мои внутренние протесты тормозились излишней либидо взрослой женщины. Заметив это, он с большей настойчивостью вел меня к постели.

Один раз, придя из школы, не обедая, схватил меня в охапку и понес в спальню. Это уже было похоже на насилие. Я сопротивлялась, ударила его по щеке, но он завершил начатое дело. Не смотря на такой натиск со стороны сына, оргазм был сильнейшим. Затем, сын просил прощение:

- Мама, поверишь, на всех уроках я думал об этом, у меня даже заболел живот от длительной эрекции, я не выходил на перемену, боясь, что девчонки увидят у меня оттопыренные брюки. Прости меня мама, я больше так не поступлю.

Но, это были только слова, после каждой близостью со мною. Не смотря на то, что я всегда получала удовольствие от сына, я ни когда не была инициатором близости. Да это было и не нужно, так как Сергей не нуждался в этом, он всегда был готов.

Однажды, я провожая мужа за покупками, смотрела в открытое окно, лежа грудью на подоконнике и помахала ему рукой. Сережи дома не было. Когда он вошел – я не слышала, так как шум улицы заглушал его шаги по комнате. Он навалился па мою спину, крепко прижав своей большой массой тела меня к подоконнику. Приподнял короткий подол домашнего халата, и, отведя тесемку стринг в сторону, вошел в меня. Все это он проделал так быстро, что я не успела ойкнуть. Пытаясь вырваться, я несколько раз вильнула задом. Видимо, это движение попой, еще более возбудило Сережу. Он с удвоенной частотой и напором затрясся на моей спине. В этом положении я несколько раз “побывала на небесах”. Что я могла ему сказать после этого? Только поворчала для проформы, о его не сносном поведении . Хорошо, что муж отошел на значительное расстояние и больше не оборачивался.

Когда мы на ночь в квартире оставались одни, а это было очень редко, несколько раз в год, Сережа был очень настойчив в своих сексуальных домогательствах.

- Сережа, ведь ты говорил, что больше не будешь этого делать? Где твое честное слово?

- Мамочка, я ничего не буду делать, я только полежу с тобой в постели, – просил он, ныряя под одеяло.

Это были только слова. Начиналось с невинного обнимания и ласковых слов в мой адрес. Постепенно его руки осваивали все новые участки моего тела, добираясь до трусиков.

- Сережа, нет! Иди в свою постель. – Вяло, отяжелевшим языком, говорила я Сереже, при этом, не предпринимая решительных попыток воспрепятствовать его действиям.

Он доводил меня до такого возбуждения, что я не могла ему отказать. Каждая с ним близость заканчивалась бурным оргазмом.

Примерно, по одному и тому же сценарию происходили наши последующие близости. Иногда, мне самой, при воспоминаниях о подаренных мне сыном оргазмах, хотелось стать инициатором нашей близости, но, материнский инстинкт останавливал меня.

Со школы он с сестрою приходил всегда месте, поэтому он неделями не мог подойти ко мне. Я видела, что он вне себя от желания близости со мною, да и я в душе была бы не против.

Однажды он пропустил урок, ссылаясь на то, что заболел учитель. Школа была рядом с домом, поэтому я не удивилась, что на эти 45 минут он пришел домой. Из своей комнаты он вышел в одних трусах. Дело в том, что однажды я ему после нашей близости сделала замечание.

- Середа, ты бы джинсы снимал перед этим, они жесткие и складками ты натираешь мне бедра.

Его выход из комнаты в таком виде и оттопыренные трусы говорили, о том, что он сейчас должен подойти ко мне.

- Мама, выручай, я изнываю на уроках, думая о тебе, он не слушается меня и не хочет спать. Мы с тобой давно не были вместе.

- Сережа, о чем ты говоришь? Ты совсем потерял стыд! Ты забываешь, что я твоя мама, а не подружка, почему у тебя нет девочки-подружки, с которой бы ты мог проводить время?

- Мне ни кто не нужен, кроме тебя. Ты самая лучшая моя подружка. Я ни кого не смогу полюбить, так как тебя.

Это было мое только возмущающее бормотание. На самом же деле, с каждым его шагом ко мне, я находилась в предчувствии блаженства. Он слышал, как меняется тон моего разговора с ним, и видел мое желание противиться сказанному. Он подходил, брал меня на руки и уносил в спальню, или на месте брал меня под колени, поднимал, прижимая к стене, и насаживал на свой вздыбленный член.

Так продолжалось до окончания учебы в школе. Сережа поступил в Военное училище ПВО и уехал в город Калинин. Вскоре он женился. Наши отношения прекратились. Сережа больше ни когда не делал попыток сближения со мною, но оставался нежным и внимательным сыном.

Я часто вспоминала те чудесные мгновения, когда сын доводил меня до оргазма. С тех пор я больше не испытывала его не смотря на смену партнеров. Мне бы такого любовника, а не сына!