Полуторка ехала по просёлочной дороге, в кузове сидело пять парней, одетых в какие-то подобия спецовок, с исконно русскими лицами и одна русская девушка, одетая в светлый сарафан, самую малость полноватая, при одном взгляде на неё сразу становилось ясно, что это девушка из крестьянской семья, привыкшая не бездельничать, а трудиться в огороде и по хозяйству, у неё была ладная крепкая фигура и миловидное лицо, со слегка вздёрнутым носиком, длинные волосы были забраны под косынку.

Они как раз начали обсуждать как лучше выполнить партийное задание, недавно из райкома в их медучилище пришла директива: отменить все занятия и летние экзамены, а всех студентов и преподавателей отправить в колхозы, помогать убирать, неожиданно богатый и обильный в этом году урожай. И сейчас их, студентов первого курса, как раз везли на дальнее поле, где была деревянная времянка, в которой они должны были провести все три дня и убрать целое поле.

Но по пути случилась неприятность, грузовик сломался, и до времянки они добрались уже в густых сумерках, выгрузив сельхоз инвентарь и помахав отъезжающему водителю, они зашли в дом, и минимально обустроившись, набрали воду в речке за их домиком. Вскипятили воду, заварив чай и приготовив бутерброды, они сели за стол, продолжив волнующую беседу, затеплив керосиновую лампу, за окном уже полностью стемнело.

-И всё таки – это не совсем правильно, что нас оторвали от занятий, не дав подготовиться, к последнему, самому сложному зачёту первого курса, анатомия-это не шутка, как мы будем лечить? Мы могли бы приехать в колхоз и на неделю позже,-сказал веснушчатый и щуплый Иван.

-Ваня, ну как же ты не понимаешь, ведь от этого урожая так много зависит! Мы сможем помочь голодающим детям Африки,- импульсивно возразила ему Таня. –И вообще, мы можем готовиться вечерами по учебнику, и когда, через три дня, вернёмся-всё сдадим.

-Но ведь у нас нет с собой учебников, и как же мы всё выучим? Тем более женскую анатомию! Нас наверно отчислят,-грустно протянул бесхитростной и доверчивый Сергей.

-Ребята, но ведь с нами Таня, давайте дружно попросим её, пусть она нам поможет,-сказал Пётр, их староста, его уже приняли в комсомол, и все ребята его очень уважали, а Таня, даже была в него влюблена.

-Да! Таня, помоги нам, будь другом! –дружно заговорили все ребята.

-Ребята, но как же, я ведь и сама ничего не успела выучить?

-Таня, ну ты же женщина, ты встань и рассказывай, а мы будем запоминать.

-Что вы, ребята, как же так, как можно…, -растерянно пробормотала Таня.

-Татьяна!-веско и внушительно, как на партсобрании, начал Пётр,-в стране остро не хватает врачей, людей в деревнях некому лечить, а ты, будущая комсомолка, не хочешь помочь своим товарищам, как тебе не стыдно? Ты ведь писала заявление, с просьбой принять тебя в комсомол, а сама…

-Ребята, товарищи,-в волнении залепетала Таня,-если для комсомола, то я конечно согласна, что нужно делать?

-Встань вот сюда, -показал в цент комнаты Пётр, повесив на потолок керосиновую лампу и открутив фитилёк, добавил света,-и сними сарафан.

Пока Таня расстёгивала пуговица и стягивала сарафан, вокруг неё собрались все ребята. Она осталась стоять перед ними с распущенными волосами в хлопковом бюстгальтере и панталончиках.

-Таня, сними бюстгальтер!

Она заалела от смущения, и потянувшись к крючку, между чашечками бюстгальтера, расстегнула его, и её большая, полная грудь 5-го размера, тут же вывалилась из него, немного обвиснув. В свете лампы сильно выделялись её крупные соски, с большим розовым ореолом вокруг них. Ребята в волнении смотрели на неё и переговаривались, а Пётр, подошел, приподнял одну из грудей ладонью, стал что-то говорить, рассказывая всё что он знал, грубо и неумело прикасаясь к соскам, от чего они стали набухать, а внутри Тани что-то приятно защекотало и сладко защемило сердце.

-Ой, ребята, гляньте, что это с ними? –удивлённо спросил Иван. От возбуждения кровь прилила к соскам и они увеличились, вытянувшись, а ореол вокруг них раскраснелся и тоже стал больше.

-Таня, и панталоны сними,-сказал Пётр. Она судорожно свела руки на промежности, и щёки её запылали алым, она вспомнила, как месяц назад, дома, в селе, её осматривала бабка-знахарка, пользовавшая всё село по женской части. Когда знахарка увидела её гладкий, почти без волос лобок, с большими, выпирающими половыми губами, то сказала: «ишь девка, с такой-то пиздой, да ещё и без целки девственной уродившись, много сраму ты в семью принесёшь-то».

Но заглянув в светло-голубые глаза Петра, она сдалась, и наклонившись, так что её грудь стала болтаться из стороны в сторону, стала стягивать панталоны. Она выпрямилась и парни впились глазами в её промежность, где из складок кожи на несколько сантиметров выступали алые половые губы.

-Так нам ничего не будет видно, повернись и наклонись немного!

Трепеща от смущения она повернулась к столу, с которого кто-то уже успел убрать стаканы с чаем и кинуть два матраса. Ощущая как внутри неё просыпается какое-то новое, не испытанное ранее чувство, она легла животом и грудью на матрас, ногами оставшись стоять на полу.

Таня почувствовала как кто-то уверенно пошире раздвинул её ноги, а потом, взявшись за упругие ягодицы потянул их в стороны. Она услышала голос Петра, но гул крови в ушах и шум в голове, помешали разобрать ей слова, а потом он взялся пальцами за её большие половые губы и потянул их на себя, а потом вывернул, раскрывая всем на обозрение её вытянутый, влажный, ярко алый клитор и вход во влагалище. Она чувствовала как чьи-то руки шарили по её промежности, исследуя каждую складочку, и каждое это прикосновение отдавалось в её теле сладостной негой и она начала тихонько постанывать.

-У неё нету плевы! - протянул кто-то удивлённо.

-Я такая сразу уродилась,-сквозь стоны ответила Таня.

-Сейчас, сейчас, погоди,-услышала она шёпот Петра, а потом вдруг резко почувствовала, как что вошло в её влагалище. Вскрикнув, она обернулась, и увидела как сзади неё стоит Пётр со спущенными штанами и двигается в неё, в груди её что-то сладко оборвалось и сорвавшийся стон не дал ей ничего сказать, её сознание стало куда-то уплывать, когда вдруг она почувствовала что внутрь неё выплеснулось что-то горячее, наполняя её, и Пётр резко вышел из неё.

А через мгновение в её влагалище стало проталкиваться что-то более толстое, она обернулась, увидела как Сергей вводит в ней свой большой член, хотела закричать и вырваться, но тут он вошёл до конца и Таня задрожала, сотрясаемая первым в жизни оргазмом. Она полулежала на столе, не в силах пошевелиться, и стала испытывать оргазм за оргазмом, когда ребята начали трахать её по очереди, кончая в неё, накачивая и заполняя её влагалище и матку спермой, с каждым движением загоняя всю сперму всё глубже в неё, она уже не следила кто был в ней, обернувшись она видела то одного, то другого, сознание мутилось от наслаждения, пока не померкло совсем и она провалилась в обморок.

Она очнулась, лежа обнажённой, всё в той же позе раком на столе, когда солнце уже во всю светило в окна, почти ничего не соображая она встала со стола, чувствуя как кожа на бёдрах натягивается от засохшей спермы, и ощущая странную наполненность внутри себя. Держась рукой за стенку она добралась до выхода, открыла дверь и сделала шаг наружу.

Напротив двери на лавке сидели пятеро парней и смотрели прямо на неё. Она судорожно вздёрнула руки к обнажённой груди, стараясь прикрыться, зашаталась, потеряла равновесие, сделала несколько шагов вперёд и упала на колени, прямо перед ними. Ёе ноги заскользили по росе и сильно разъехались в стороны, от этого, подсохшая за ночь корочка потрескалась, и из её раскрытого влагалища засочилась сперма.

Словно во сне Таня поднесла руки к своему слегка вздувшемуся животику и надавила него, и тот час, с влажным чавканьем её влагалище исторгло из себя сперму, а потом запульсировав, стало хлюпая толчками выплёскивать на траву, прямо между её ног всю т у сперму, которой её наполнили ночью. По её телу прошла сильнейшая судорога оргазма, не сдержавшись она обмочилась. Таня так и сидела перед парнями, дрожжа от оргазма, отчего её грудь сильно тряслась и болталась из стороны в сторону, с широко разведёнными ногами, демонстрируя им влагалище исторгавшее из неё смазку и сперму.

Кончив она совершенно обессилела, и стала заваливаться вперёд, выставила руки, но они подогнулись и она упала на локти, её грудь при этом отвисла до самой земли. Она попыталась поползти к речке, что была сразу за времянкой, везя возбуждёнными сосками по жёсткой траве, но у неё получилось лишь развернуться к ребятам попой, после чего силы окончательно оставили её.

Она так и застыла, выгнувшись раком, с обвисшей грудью и разведёнными ногами, раскрыв влажные половые губы, и ритмично пульсирующее влагалище, которое раширилось, открывая глубокое розовое лоно и пульсировало. Она услышала шаги за спиной, протяжно завыла и застонала, проваливаясь в беспамятство
блаженства, когда чей-то член вошёл в её растраханное влагалище.