Потом Лада считала, что она забеременела именно в этот день. По крайней мере, так указал тест. Отпуск в бархатный сезон они по-семейному респектабельно провели на дорогом курорте: никаких безумств и излишеств, кроме обстоятельного шопинга. Вскоре после первого дня рождения сына Лада родила дочь в прежней клинике с тем же персоналом при родах. Р. М. был искренне счастлив. Девушка была довольна тем, что её не терзают сложные чувства: она ждала малышку и с любовью приняла её.

Теперь Лада получила всё, о чем грезила когда-то в маленькой съемной квартирке. Кроме женского счастья. За те пару месяцев, пока она отдыхала от вторых, более сложных родов, она превратилась в типичную сумасшедшую мамочку, занимающуюся детьми с утра до вечера. Будучи творческой личностью, и к воспитанию детей она подошла креативно, без устали развивая начинающего говорить сына и любовно возясь с дочкой.

Выполнив до конца условия контракта и, наконец, считая себя свободной от части обязательств, Лада нарисовала в мыслях идеальную картинку своей будущей жизни, посвященной работе, детям. В ней не было места постельной повинности со ставшим неприятным ей отцом малышей. Она считала, что сполна расплатилась за все, и заслужила его дружеское расположение и долгожданную свободу. Казалось, и он был не против исполнить свои обещания относительно неё. Начало было удачным: Лада потихоньку приступила к работе в клубе, где молодую мать с радостью встретили сотрудники.

Р. М. только выразил обеспокоенность, не будут ли малыши целиком повешены на няню; она разуверила его в подобных опасениях. И поверившая в благородные помыслы бизнесмена и возможность ещё встретить свое счастье, воодушевленная Лада, полная творческого задора и при отсутствии материальных проблем, вернулась под свет рампы. Похорошевшая молодая мать ещё никогда не была так хороша, богата идеями и востребована. Она попробовала сама выходила на сцену, и публика восторженно приняла бывшую приму подтанцовки рэпера.

Её вновь стали звать хореографом в молодежные коллективы, Р. М. пропихнул её на ТВ постановщиком в танцевальные передачи, в сериалы, она даже снималась в эпизодах. Опьяненная открывшимися широкими возможностями артистической жизни, имея поддержку щедрого спонсора, Лада после пары лет практически отсутствия в шоу-тусовке вновь приобретала известность и обрастала знакомыми. И с удовольствием ловила на себе исполненные восторга взгляды и комплименты мужчин, исподволь приглядываясь к отпускающим их.

Лада соскучилась без душевного тепла.

Для меняющего девушек, никак не могущего остановиться на ком-то определенном БМ не остались загадкой помыслы бывшей, самой лучшей любовницы: они с Ладой хорошо понимали друг друга. Поэтому и не явилось неожиданностью для самой девушки вскользь оброненное его предложение о встрече: соблюдая несложные меры предосторожности, соскучившиеся любовники вскоре сплелись в тесном объятии в его квартире. – А я знал, что ты вернешься. Куда ты без меня! – смеялся Максим.

– А ты?! - подразнивала И ещё, и ещё приезжая после работы то к ней, то к нему, быстро сбрасывая на ходу одежду, ненасытно приникали к паху друг друга, чтоб высосать до капли свои любовные соки и немного утолить сжигающее обоих желание. Вкус запретных удовольствий подогревал их взаимную похотливую тягу, хотя оба понимали, что былого азарта уже нет: слишком многое их разделяет. БМ, как и раньше, подразнивал Ладу её ненасытностью мужчинами, отказываясь верить, что она не спит с его отцом.

Подобные насмешки задевали девушку, а его заводили, превращая секс в захватывающие схватки, которые увлекали и её. Испытывающая некоторое смущение перед Р. М. и смутную вину перед ждущими её малышами, обессиленная, возвращалась Лада в так и не ставший ей родным дом, стараясь не замечать подозрительных взглядов хозяина и наскоро перекинувшись парой фрез, бежать к детям. Чтоб, уложив их, уединяться в гостевой комнате.

Восхитительный вид юной матери своих детей интриговал бизнесмена, не оставшегося в неведении её успехами на ниве гламура и шоубиза. С растущим неудовольствием он следил за прихорашивающейся перед выездом на работу девушкой в дорогих одеждах, лихо выезжающей из ворот на машине представительского класса и дружелюбно машущей рукой охранникам. Недоверчиво наблюдал, как вечерами, в приподнятом настроении, обаятельно улыбаясь всем домашним, любящим её за добрый нрав, играют они с няней с малышами, доверчиво улыбающимися маме.

Раздражало его и её подчеркнуто доброжелательное отношение к нему, так много давшему ей. И получившему взамен только не устраивающую его симпатию, не больше. Он верно разглядел её шаги по устройству собственной молодой жизни. И эти угаданные им её действия шли вразрез с его планами относительно такой соблазнительной матери его детей.

Максим собрался на гастроли. Поинтересовался, поедет ли она. Соблазн вновь окунуться в творческую молодежную атмосферу и на миг покинуть хоть и гостеприимный, но давящий на неё дом с неулыбчивым хозяином был велик. Дети, безусловно, ещё малы, но за ними хороший присмотр, с ними - заботливый отец. У Лады закружилась голова от предвкушения волнующей поездки, где можно будет целиком отдаться работе и выступлениям, почувствовать вкус сцены, просто сменить обстановку на раскованную.

И без помех насытиться горячим телом умелого любовника, что также немаловажно. Уверенная, что с этой стороны помех не будет, она вышла из детской, уложив ребятню, и направилась в гостиную к смотрящему ТВ бизнесмену. Присев к нему на диван и взяв за руку, она повела разговор издалека, поблагодарив за очередные подарки. И попыталась взвешенно объяснить, зачем ей уезжать с Максимом. Гладя его по руке и заглядывая в недоверчивое лицо, говорила она про творческий и профессиональный рост, артистическую атмосферу, интерес к поездкам по стране и т.д.

– Нет, - коротко сказал он, - я против. Не испугавшаяся Лада продолжала его убеждать, приводя все новые доводы о необходимости собственного отъезда, закончив напоминанием о соблюдении пунктов контракта. Снисходительно глядящий на неё мужчина высокомерно пояснил, что то исчезающая, то появляющаяся мать, ведущая сомнительный образ жизни, не может воспитывать его детей и служить им примером. Мать, приходящая почти ночью неизвестно от кого и смотрящая по сторонам в поисках приключений, - ещё более дурной пример.

И он не хочет для СВОИХ детей мать, не уважающую их отца.

Лада задохнулась от возмущения: почти все сказанное было неправдой. Гадающая, чем она заслужила подобную несправедливость, старающаяся оставаться спокойной, девушка попыталась разуверить мужчину в тяжких подозрениях на её счет. Она твердила, что работающая и добивающаяся успеха в делах, мать являет самый лучший пример для детей, а что до остальных его нелепых обвинений, то они все неверны и смехотворны. Продолжая сжимать его руку, опустив глаза, напомнила Лада мужчине, что по условиям договора она вольна распоряжаться своей жизнью и ничем не связана.

На что бизнесмен ответил, что не держит её ни секунды, только подумает, стоит ли подпускать её к детям по возвращении с гастролей. Где она, в чем он уверен, непременно станет вести себя аморально. Из последних сил пытающаяся сдержать слезы и не верящая своим ушам, уверила девушка Р. М. в своем бесконечном уважении, на что он, перебив её, ответил, что его не устраивают подобные отношения. Боясь вновь пережить не устраивающую её зависимость от нежеланного мужчины, она попыталась убедить Р.М. в своих вечных дружеских чувствах, признав, что да, она хотела бы устроить свою личную жизнь с нравящимся ей человеком, когда она такого встретит, и просит мужчину понять её. Нехорошо усмехаясь, Р. М. жестоко, прямо объявил, что устраивать личную жизнь она будет вдали от ЕГО детей, которые сразу же перестанут быть и ЕЁ. Внушительно прибавил, что родители ЕГО детей должны быть вместе, в полном смысле этих слов, или он найдет другую мать своим детям.

Он самодовольно обнял закрывшую лицо руками и беззвучно плачущую Ладу и притворно сочувствующим голосом произнес, что он и так дал ей достаточно времени для безумств, потакая ей во всем, пока она чувствовала себя королевой бомонда. Что на его взгляд, она достаточно пошалила в своей жизни, и пришла пора успокоиться и стать респектабельной матерью семейства, родив, к примеру, ещё одного ребёнка и порадовав его, так любящего и балующего её. Что, как она заметила, он не тянет её насильно замуж, видя, как эта мысль неприятна ей, а ждет, пока она созреет для брака; он готов ждать легкомысленную мать своих обожаемых малышей.

Ради её счастья, хоть это и претит ему, разрешит ей работать, если это не помешает ей выполнять обязанности ЖЕНЫ и МАТЕРИ. И в чем он уверен, так в том, что поступает так для общего блага их СЕМЬИ, несмотря на эти обижающие его слезы.

Боясь оторвать руки от лица, слушала весь этот кошмар убитая горем Лада, по-детски веря, что вот сейчас она уберет руки, и злые силы, как при пробуждении, исчезнут, прогнанные утренним светом. И рассудительный, здравомыслящий, в целом уважаемый ей мужчина рассмеётся, как в играх с малышами, и скажет, что пошутил и они - друзья. – Ты расстроена, пойдем в спальную, я дам тебе успокоительного или налью чего-нибудь, - предложил он поднимаясь. Слово «спальная» отрезвило девушку, она постаралась незаметнее вытереть слезы и поднялась.

– Я сейчас уеду к себе (у неё была хорошая квартира в престижном районе). Мне нужно подумать. Вас я тоже прошу подумать над сказанным: все, что вы мне предлагаете, не соответствует нашему договору, свою часть которого я честно выполнила. Вы это знаете и обижаете меня. Мы обсудим завтра ваши предложения, для меня они неожиданны. Быстро отвернувшись от мрачно улыбающегося Р. М., Лада вышла.

Приехавшую к вечеру следующего дня девушку встретили наглухо закрытые ворота. По телефону она попыталась дозвониться до отца своих детей, но ответом ей было молчание; позже он отключился. Стоя перед глазком видеокамеры, Лада осознавала, что она в западне, в которую загнала себя сама. И никто не виноват, и никто не поможет. Она поехала к Максиму. – Оттрахай меня как следует! – не часто она просила его так, обычно все получалось без просьб, само собой. Начав её целовать, он остановился: - Я так не могу, ты какая-то каменная.

Что случилось? Ты что, плакать собралась? – Потом, сначала в постель! – Ты уверена? Секс получился как-то сумбурно, не принеся удовольствия никому, только устали оба. Закурив, он внимательно взглянул на неё: - Попробую догадаться: отец не отпустил на гастроли. Так ведь? Она кивнула, размышляя, стоит ли посвящать парня в свои проблемы, сможет ли он помочь или только помешает. А тот предложил: - Что ж ты так плохо его уговаривала? Постаралась бы! Что, на него перестали действовать твои чары?

Так скоро? - Как сговорились, все об одном и том же! Чары… Если б все было так просто!? – мучительно думала сдерживающая слезы девушка, слушая намеки парня, не подозревающего, что угадал её проблему. Лада поднялась с постели. Одетая, она все же спросила у Максима: - Ты смог бы поговорить с отцом насчет меня? И детей? Защитить нас… от него? Приподнявшийся на локтях парень долго молчал: - Стоило догадаться… Значит, вот оно что… Узнаю папу… А речь только о гастролях или ещё о чём?

Лада кивнула. – Попала ты, Ладка! Да-а… Максим молчал, и она направилась к двери; уже там её настиг ответ рэпера: - Я не могу, Лала, я правда не могу. У вас там свои дела… Не связывайся, только больше потеряешь… Договорись лучше. Я так и знал, что этим закончится…

Лада проплакала всю ночь. Она вспоминала все эти громкие истории олигархов, отнявших детей у своих бесправных жен, не сумевших защититься. Некоторых из них она даже видела на тусовках. Шикарные несчастные женщины, тщательно скрывающие свое несчастье. Если б она знала, что станет одной из них. Зато она точно понимает, за что ей эти муки. Всё она сама… Она вновь набрала Р. М., и тот ответил. Лада не видела детей 2 дня и поэтому произнесла в трубку: - Я соскучилась по вас и детям. Можно я приеду?

– Завтра вместе со мной после работы, - было ей ответом.

Они сидели в детской: Лада катала на качельках начинающую сидеть дочку, мужчина возился с сыном. У неё с лица не сходила будто приклеенная улыбка, маскирующая готовые вылиться слезы. Он довольно оглядывал свое семейство. Все же спросил про гастроли. – Там обойдутся без меня… - с улыбкой ему. – А нам мама нужна, мы без неё никак, правда? – весело к детям. Позвали няню. Он подал девушке руку и поднял её, шепнул, что давно не были в сауне и он ждет её там.

– Сильнее, ещё! – командовал он хлещущей его Ладе. – Давай как следует! Она боялась бить сильнее, чтоб не выдать сдерживаемых эмоций. Потом легла она, и он хорошенько отхлестал её, не сдерживаясь, так, чтоб ей было больно. Сел рядом с ней, лежащей, гладил её по мокрому лицу шее, спустил руку на грудь и сжал её. – Ты соскучилась? Она кивнула и улыбнулась ему. Потом подтащил её ближе к паху и расставил ноги; она вздохнула, приподнялась, перевернулась на бок, обняла его за бедра и нырнула головой между них.

Он, придерживая её волосы, самодовольно смотрел, как она самозабвенно облизывает его полувставший пенис, пытаясь глубже заглотить. Задумчиво улыбнувшись, он провел рукой по её спине, погладил бедро и и устроил на сжатых ляжках. Она поспешно развела ноги, и он хозяйски сдавил ей лобок, опустив палец в щель. Она так долго держала член во рту, всасывая, что, рассмеявшись, он оторвал её и повлек из парной. – Покажи, как ты скучала, - он сел на диван и раскинул руки на спинке.

Она присела перед ним и нежными касаниями повела руки вверх по его влажным ногам. Помастурбировала эрегированный пенис, прижалась к нему грудью и потерла. Проскользила губами в поцелуях от паха до груди, втянула в рот соски, прикусила. Выпрямилась, взяла твердый член и направила в себя; плотно до упора села на него, сдавила внутренними мышцами и прильнула ртом к его улыбающимся губам. Она была то нежна, то неистова: то едва касалась его кончиком языка, то ощутимо покусывала, то тесно вжимала его в диван, расплющивая свои полные молока груди о его, то держалась за его плечи вытянутыми руками, соблазнительно вращая сосками.

То прижимала его руки к своей груди, то опускала их на бедра, то целовала его пальцы, побуждая затем опускать их, мокрые, в низ живота и стимулировать её точку наслаждения. И после этого жарко прижималась к нему и терзала ненасытными поцелуями его смеющиеся губы. После его извержения она соскользнула с его бедер и жадно втянула в рот уменьшившийся член с капельками спермы на кончике, чтоб не дать пролиться ни единой. Обессиленная она легла, он подсел к ней.

– Знаешь, где я все это видел? – целуя её. – Знаю, там же, где и я: в кино, - тяжело дыша и отвечая на поцелуи. – Мне понравилось. Побалуешь меня ещё? – В любое время по вашей просьбе! Потом он катал её, утомленно смеющуюся, по воде на руках, а она обнимала его. Ночью в постели он тесно прижимался к её теплой спине и похрапывал, а она, без сна, изучала стену перед глазами и вытирала не останавливающиеся слезы.

Утром она прижалась к его груди и опустила руку на безвольно лежащее достоинство. – Ты стала ненасытной. Что с тобой случилось за эти несколько дней, пока ты думала? – Я поняла, как ошибалась. Просто я хочу, чтоб вам было хорошо со мной… - пряча глаза и отвернувшись. – А я обещаю, что ты не пожалеешь, что выбрала семью. Ты нужна нам… мне… продолжай… вот так хорошо… да… На глазах детей и няни в дверях уезжающий на работу папа нежно целовал крепко обнимающую его маму; сын хлопал в ладоши и что-то верещал, дочка пыталась подражать ему.

Расстроенное лицо и покрасневшие глаза повернувшейся Лады заметила только няня.

Лада подружилась с уравновешенной женщиной с ровным характером. Смеясь, она вспоминала, как та подозрительно глядела на неё, юную, тогда, после первых родов и опасалась оставлять её с малышом. Хотя та была почти вдвое старше – ровесница бизнесмена – они доверительно общались. На вскользь оброненное замечании той о частой невеселости девушки, Лада внезапно рассказала историю своих мужчин и своих детей. Она измучилась все держать в себе, ненавидеть себя и страдать в одиночестве.

Та подивилась необычности произошедшего, назвала ладину историю сериалом и пожалела её. Заметила, что грусть девушки заметна и посоветовала прятать её поглубже, чтоб не вызывать лишних вопросов у бизнесмена. – Он плохо с вами обращается? Бьет? Требует чего-то нетрадиционного? – спрашивала женщина, гуляя с ней и детьми. Девушка отрицательно качала головой. – Тогда ничего не поделаешь, придется терпеть и ждать. Как все те, кто со своими мужьями не по любви, а из других соображений.

Вы только не теряйте надежды, может, все ещё образуется. А может, вы так привыкнете, что не захотите ничего менять, что ж от добра добра искать… Лада недоверчиво улыбалась и качала головой.

Отмечающему полувековой юбилей Р. М. было что продемонстрировать партнерам по бизнесу и знакомым: успешный певец – старший сын, двое чудесных малышей и молодая красавица-жена, как он всем представлял обаятельно улыбающуюся Ладу на банкете. Сын пел, жена танцевала - гости завидовали столь успешным проектам Р. М. Танцуя с чудесно выглядящей Ладой, мужчина передал ей общее восхищение приглашенных, поблагодарил за успешно сыгранную роль хозяйки вечера. Девушка не удивилась комплиментам; ведь впервые находясь среди серьёзных людей в роли жены Р.М., она всего лишь чувствовала себя будто на сцене, где ей давно уже проще.

Ночью, распластав её на смятой постели, мужчина сказал, что он счастлив видеть её рядом с собой и надеется, что и она тоже. Глядя ему прямо в глаза, улыбающаяся девушка ответила утвердительно. Позже она так эротично извивалась и стонала под градом его ударов в ней, под прикосновениями его властных рук, что даже опасалась, не переигрывает ли. Кажется, он ничего не заметил, находясь в плену позитивных эмоций и её ласковых рук.

Была весна, Лада с детьми на коляске гуляла по Манежу, ожидая няню, никогда не бывавшую в Оружейной палате и ушедшую туда. Через пару часов она должна была встретиться с Максимом и прикидывала, насколько сможет задержаться у того. В какой-то момент она заметила, что уже некоторое время идет за Андреем, почти наступая тому на пятки. Она сразу узнала его. Она узнала бы его даже в темноте, даже через много лет. Стараясь не отстать, она стеснялась позвать его, не рассчитывая на дружескую встречу.

И отчаянно боялась, что он сейчас спустится в метро, сядет в машину и вообще исчезнет. Теперь уже навсегда. Как она и считала все эти годы без него. И она мысленно попросила. И он обернулся. И сразу остановился. И она все-таки наткнулась на него. Коляской. Со смешанными, вовсе не негативными эмоциями он переводил пораженный взгляд с Лады на детей. Поздоровались. – Твои дети? Она кивнула. – От него? Она отрицательно покачала головой. – Ты замужем? Давно?

Помедлив, отрицательное движение головой. – А-а… Как ты? Танцуешь? – Да. Больше ставлю танцы другим. – Я видел твою рекламу. И билборды. Ты знаменитость. Кажется, что-то такое на телевидении… Это ведь ты?

У Лады в горле стоял комок, она могла только кивать; глаза стремительно наполнялись слезами, и она вскинула голову, чтоб они не вылились. Она перестала улыбаться, понимая, что он сейчас уйдет и ей нечем удержать его. Позвонив, подошла няня и взяла коляску. Исчерпав темы для разговора, они неуверенно топтались возле неё. Он сказал, что у него встреча, и начал прощаться. Пожал ей руку, улыбнулся и отошел. Она рванулась за ним и остановилась, закрыв рот рукой, смотрела на его удаляющуюся спину.

– Это ведь он, ну тот, кого вы… Так бегите за ним скорее, поговорите с ним… А то он опять пропадет надолго. Лада побежала, ей в спину раздались крики детей. Она застыла и растерянно посмотрела на них. – Бегите к нему. Не беспокойтесь, я вызову шофера, мы доберемся. Им нечего волноваться, к ним вы всегда вернетесь… Лада бежала за удаляющимся Андреем, как в юности на свидание с ним, как будто не было этих почти 7 лет разлуки. Догнав его, шедшего как нарочно медленно, она схватила его за руку и, ни слова не говоря, потащила к парковке.

Он молча бежал за ней, не вырывая руки. Она распахнула перед ним дверцу машины и втолкнула его туда. – Ты меня похищаешь?! – пошутил он. Борясь с желанием заплакать, она не ответила ему и торопливо завела двигатель.

В дверях своей, купленной давно, квартирки на окраине она крепко обняла его. Боялась, что он так и не обнимет её, не подняв висящих рук. Он обнял и гладил её по дрожащей от плача спине. Прислонившись к стене в коридоре, перебирал и целовал её волосы, и заговорил. Несколько лет назад, через год после их расставания, в компании он встретил администратора БМ. Тот узнал его и, напившись, подсел. Рассказал всю историю преследования Лады рэпером, как тот принуждал всех ему помогать, как вся группа знала об этом, как некоторые жалели Ладу, как видели её метания ради сохранения спокойствия своего парня – его, Андрея.

Как БМ специально подставил девушку перед ним, чтоб они расстались, и она досталась бы тому. Как страдала Лада, и это также все замечали, хотя она скрывала. Напоследок назвал Андрея дураком. Рассказал, как узнав это, назавтра же приехал к клубу БМ, чтоб поговорить с «несчастной» Ладой. Как дождался их и наблюдал, как они довольные и веселые, обнявшись, подходят к дверям. Потом видел через стеклянные двери, как, поцеловавшись, расходятся по раздевалкам. Больше он не искал встреч. – Пожалей меня, я прошу… - шептала Лада, расстегивая его брючный ремень и вытаскивая из брюк рубашку.

Он поднял её лицо, посмотрел отчаянным, как в последний раз взглядом и поцеловал.

Крепко обняв руками и ногами Андрея, она не отпускала его, даже когда он кончил. Он изменился. Под ним больше не лежала юная принцесса, и он не боялся сделать больно или обидеть молодую прелестную женщину. Он вышел из неё, но она прижала его голову к груди. – Ты мне шею сломаешь, - пошутил он. – Один раз за шесть лет можно. За шесть с половиной, даже больше, - уточнила она. Немного успокоившись, она расспросила его. Он не был женат, жил с девушкой немного постарше Лады, жили хорошо.

Она коротко рассказала о себе, почти ничего не утаив.

Крепко обняв его голову на своей груди, совсем не чувствуя его тяжести, больше не плача, мучительно жалела она о том, что потеряла. В бесконечной погоне к огням рампы. К комфорту. К удовольствиям. К известности. Почти всё это у неё было, а ЕГО не было. И вряд ли уже будет. Она понимала, что не сможет предложить ему жить так, как она уже давно привыкла: обманывая всех и не испытывая угрызений совести. Зная порочность своего привычного образа жизни, она боялась заикнуться о нем сейчас, не желая прослыть лицемеркой в его глазах.

И он молчал, ничего не предлагая. – Мне жаль, Лада, что все так глупо… - Я осталась там… - задумчиво произнесла она, страстно желая, чтоб он её понял, не умея по-другому передать, как он по-прежнему дорог ей. – Где Лада? Где? - Там, перед дверями клуба... осенью... с тобой... на асфальте, - как заклинание твердила она. Подняв голову, он смотрел на неё. – И я остался там, Лада, с тобой… И она вновь заплакала. – Ты-то почему? Столько лет прошло, - упрекнула она. – Так бывает, Лада.

Не встретил никого лучше… Шахерезада! – вдруг вспомнил он. Как-то горько счастливая, но счастливая, она потянулась к нему А он к ней.