На вечерние посиделки как обычно собрались у Танькиного дома. У их ограды свалены в кучу бревна, что заготовил на строительство Танькин отец. На этих бревнах очень хорошо сидеть вечерами. Есть место для всех, никого не обидишь нехваткой сидячих мест. Расположились вольно, парами. Компания давешняя, крепко сплоченная. У все сложились постоянные пары. Вот и сидят парочки, сосутся, пацаны шарят под юбками и за пазухой, девочки попискивают, но сопротивляются больше из приличия.

И хотя некоторая часть из них еще целочки, но руки пацанов шарят так приятно, что грех не запустить их в потаенные места. Моя Танечка не девочка, но не моя в том заслуга. Пролетела где-то в городе, в технарской общаге. Сильно об этом не горюет. Если кто и расстраивается, то ее маман, имеющая застойные взгляды на непорочность невесты до свадьбы. И потому мои руки могут блуждать под Таниной одеждой сколько душе угодно. А душе угодно много и долго.

Ночная темень скрывает кто и чем занимается, но мы все же отошли немного в сторонку, встали у ограды. Я прислонился к заборчику, приобнял Танечку, и стою, тискаю под кофточкой ее титечки. Кофточку теплая, шерстяная, вечерами-то уже прохладно, и потому скрывает мои руки, что давно уже держат титечки, выпрастав их из лифчика. Танечка упирается мне в низ живота своей попой, трется, заводит меня. И до чего же ей нравится так тереться задом о конец, который встает от первых же ее движений, буквально вминать его задницей, дразнить. Еще и руку просунула за спину, расстегнула ширинку и теперь вообще в наглую теребит конец, дрочит практически.

Того и гляди, в собственные трусы кончу. Темнота - друг молодежи. Смело приподнял подол юбочки и потянул вниз трусики с Таниной попы. Эх как взвилась, шепчет, что совсем охамел, увидят же. Ага, мне конец теребить не хамство, а приподнять заднюю часть подола - трагедия. Чтобы поправить юбку, надо вытащить руку из моих штанов, а назад могут и не пустиить.

Стерпела, даже немного развела ножки, позволив стянуть трусики и оголить ягодицы. И тогда сам помог Танечке достать конец из ширинки, прижать его к попе. Таня начала водить по расщелинке меж ягодиц самой головкой, задерживаясь возле теплой и влажной мякоти пизды, дразня себя и меня. Она немного пониже ростом и мне пришлось присесть, дать ей возможность поиграть в удобной позе. А Танька знай натирает свою задницу и даже слегка наклоняется, доставая головкой до входа во влагалище. У меня уже в ушах шум, шепчу, что сейчас кончу, а она только головой кивает, давай, мол, не стесняйся.

Ну я и кончил. При первых же признаках Танюша прижала головку ко входу в попу, едва не вдавив ее себе в очко и замерла, давая мне возможность разрядиться. Подождав, пока хуй перестал дергаться, щедро орошая ее ягодицы и все остальное, провела им несколько раз по попе, будто вытирая, отпустила руку и прошептала, чтобы натянул трусы. Сам снял, сам и натяну, только вот испачкаются. А Танька хихикает, говорит, что сегодня, как все разойдутся, пойду сирать ее трусы и мыть ей задницу.

Парочки, прощаясь, расходились по домам. Мы проводили последних и потопали к Танюхиной бане. Родители ее были в гостях, дом пустовал и потому в бане расположились вольготно. Танька еще в предбаннике сняла кофту и юбку и в мокрых трусах зашла в мойку. Зашлюпала там водой, смывая сперму с попы. А у меня уже вовсю торчал член, распирая брюки и вырываясь наружу.Только представил, как Татака моет пизду, присев на корточки, так сразу и встал. А она вышла из бани в одном лифчике, с голым задом и стала вытираться прямо при мне, сняв с крючка полотенце.

вытерла попу, провела полотенцем промеж ног, потерла и ноги, поставив их по очереди на лавку рядом со мной. Наслаждалась эффектом, своей властью над безголовым пацаном. Она была постарше и этим гордилась, но гуляла со мной, не ища напарника среди взрослых парней. Пока нога ее стояла на лавке, раскрывая пизду, погладил шелковистые волосы лобка, сами губки.

Танька улыбалась, как мне показалось, ехидненько. И тогда соскочил с лавки, мигом разделся и завалил Таньку, как варвар-насильник заваливал римских патрицианок. Она не успела охнуть, а я уже накачивал ее, бешенно работая тазом. Танька старательно подмахивала, торопясь словить кайф. У нас еще плоховато получалось кончать одновременно. И мне часто приходилось додрачивать Танькину пизду рукой, теребя клитор и пальцами работая внутри. Кончать в Танечку воспрещалось. Надо было ловить момент и выплескивать свое семя на ее живот или на попу, в зависимости от позы.

Сейчас семя упало на животик. И я тут же проник пальцами в Танюшкину пизду, потому как она не разрядилась и надо было срочно, пока не остыла, доебать ее. Вот и Танечка затрясла ногами, сжала бедра, охнула, кончая.

Теперь мылись вместе. Под конец помойки получил ковш холодной воды на спину за торопливость в сексе. Аж дух перехватило. А она уж вылетела из бани и так голышом оказалась на улице, опасаясь ответа. Поймал и долго целовались, пока не замерзли. Скорее в баню. Там хоть и не натоплено, но все же теплее. Оделись. Танька ночевать не оставила, отправила домой.

Шел по темному, спящему поселку и желал одног: добраться до кровати и рухнуть в нее, забываясь сном. И пусть мне приснится Танькина баня и голая Танька на лавочке, с широко раскинутыми ногами.