Натаха, прикрыв от удовльствия глаза и приоткрыв ротик, скакала во весь опор. Любой ковбой или прочий джигит, увидев Наташкины скачки, стыдливо прятал глаза и нервно курил в сторонке, даже не пытаясь соревноваться с этой женщиной. Изо всех поз, изученных Наталкой к ее двадцати пяти годам, эта доставляла ей наибольшее наслаждение. Она могла сама регулировать темп скачки, глубину посадки и угол наклона. Как только я попадал в зону досягаемости ее рук, тут же падал на кровать, на кресло, на стул или, если поблизости не оказывалось предметов мебели, на пол и она быстро вскакивала в седло.

Покидала она его редко, только затем, что бы смазать пересыхающее седалище подручными средствами: в ход шли кремы, вазелин или просто слюна. Еще она любили лежать на спине, широко расставив ноги и поместив меня меж ними. Она то задирала ноги к потолку, то сгибала их в коленях и подтягивала к самой груди, то скрещивала на моей спине. Еще она любили стоять раком, когда я сзади, уцепившись за ее бедра, как утопающий за спасательный круг, буравил ее дырку, доводя Натаху до оргазма. еще она любила сосать. Она занималась этим самозабвенно, получая удовольствие от процесса и даже испытывая оргазм. По праву она могла претендовать на звание лучшейминетчицы Советского Союза, жаль только, не было в стране такого звания.

Если короче, то моя Наталка любили еблю в любых ее проявлениях. И только не могла заниматься анальным сексом, имея весьма узкий проход. Пару раз попробовав такой вид ебли, мы по обоюдному согласию отказались от него. Да и зачем, если влагалище она имела узкое, мелкое и с весьма натренированными мышцами, которыми могла зажать даже опавший член, не давая ему выскользнуть из пизды. Я любил ее пизду. Я с ума сходил по этой дырочке. Живя с ней более полугода, я ежедневно, ежечасно, ежеминутно хотел ее, обладать ею, ебать и ебать постоянно.

Когда она сосала мой хуй, лежа на мне и выставив свою попу прямо перед моим носом, я лизнул эту сочащуюся дырочку. Я думал, что она раздавит меня, насаживая свою пизду мне на лицо, елозя задом, подставляя все новые участки под язык и губы. Это произошло впервые, а потом стало привычным ритуалом. Наташка вежливо спрашивала меня, можно ли расположить ее пизду на моих губах, правда вопрос звучал после того, как ее пизденка уже насаживалась на мой рот. Как можно отказать в такой ситуации? И я не отказывал.

Дома моя девочка-дырочка ходила в мужской рубахе, без трусов, считая излишними траты сил и времени на их одевание и стягивание. Меня она тоже заставляла ходить голышом, разрешая обмотать простыней бедра. Она считала, что на свободе мужское хозяйство чувствует себя комфортнее, имея возможность болтаться и дышать. Этим так же преследовалась еще одна цель: она любилиа периодически ухватиться за конец, подергать его, помять, поцеловать.

Мы еблись в любое время и в любом месте. Она готовила кушать, а я пристраивался к ее попе и всовывал конец в любимую дырочку. Она мыла пол, а я уже тут как тут. А уж поймать мой конец и поместить его в свой рот было для нее особой забавой. Я не мог поменять лампочку, чтобы не оказаться у нее в плену. Вечером мы не могли спокойно посмотреть телевизор.

Имея постоянный контакт, мы как-то замедлили наши оргазмы. У нас пошла ебля ради ебли. мы могли подолгу качаться , но не кончали. Видимо, нечем уже было кончать. Как-то раз засекли время и удивились, что еблись в разных позах более полутора часов и ни разу не кончили, только устали. И тем не менее этот процесс доставлял нам обоюдное удовольствие. Я частенько просыпался среди ночи оттого, что Наташка, усевшись сверху или пристроившись бочком, ебет меня.

А как иначе назвать, если она сама насаживается на спящего мужика? Можно сказать, что жили мы в гармонии. Если мы попадали в гости, шли в кино или театр, она, не имея возможности заиметь мой хуй в свое полное распоряжение, старалась хотя бы залезть мне в штаны и просто подержаться. Иной раз этодоставляло неудобства.

Когда приезжала ее мама, я одевался, а вот Наталья так и щеголяла с голым задом в мужской рубахе. на мамины попреки, она отвечала, что ей так удобно, я уже привык, а мама женщина и чего ее стесняться. Положив маму спать, Натаха становилась просто бешенной, в нее вселялся бес. Если при обычной ежедневной ебле она мычала, стонала и что-то лепетала, то здесь она орала в полный голос. Как-то ее мама решила высказать мне, что мол так нельзя, люди вокруг, надо быть сдержанее и все в том же духе. наталья, узнав об этом, пообещала маме, что сама подержит ее, пока я буду маменьку ебать и тогда она посмоьрит, так ли уж сдержана мама.

Если сама живешь без мужика и давно не подставляла пизду ни под чей хуй, то не надо завидовать, а если уж завидуешь, то молча. Я вставил слово о том, что маман еще в полном соку и буде у нее возникнет такая потребность, я готов удовлетворить ее желания, сколько бы их там не было. Больше маменька ничего не говорила, оставаться со мной наедине не рисковала и молчала в тряпочку. даже когда я с голой жопой походил через комнату, направляясь в туалет или ванну, она только молча провожала меня взглядом. А Наташка, дразня мать, старалась прижаться ко мне задом при любом удобном случае, старалась запустить руку мне в штаны и только что открыто на садилась на хуй. Постепенно маман привыкла и перестала обращать на нас внимание.

Тогда девочка пошла дальше и однажды, когда мы в семейной идиллии смотрели телевизор, потихоньку стянула с меня трико и уселась верхом. мамаша отвернулась к телевизору и так внимательно смтрела сериал, а эта стерва орала, стонал и визжала так, что матушка, не вытерпев, сбежала на кухню На мои вопросы, за чтоона с матерью так, Наташка поведала, что в пятнадцать лет лишилась невинности от отчима, под которого ее подложила мать, желая удержать мужика.

Вот Наташка с тех пор и взбесилась во всех смыслах и имеет самое горячее желание посмотреть, как ее маман будут ебать и как она будет крутиться при этом. И я должен ей помочь в осуществлении ее самой заветной мечты. Мы сделали так, как задумала девочка, но было это уже почти перед нашим расставанием и о том отдельный рассказ.