Безвременно ушедшему
другу Гедрюсу Желнераускасу
посвещается

      Илай остановил коня и огляделся по сторонам, но ничто не радовало его взор. Вокруг насколько хватало глаз, тянулись испепеленные солнцем луга, покрытые редкой желтой травой. Когда-то давно здесь цвели роскошные сады дарившие отдых и прохладу уставшим путникам, но теперь лишь редкие, скрюченные от зноя деревья могли напомнить о былом великолепии этих мест. Даже ручей, раньше весело журчавший под бревенчатым мостиком уже давно стал грязнее сточной канавы. Илай грустно улыбнулся вспомнив, как он много лет назад вместе с такими же как и он воинами, несся по этой-же дороге в сторону "Святого города". Прошли годы и он возвращается назад туда, где когда-то был его дом, туда, где он оставил старика отца и красивицу Магду. Теперь на нем вместо блестящих доспехов был потрепанный шерстяной плащ, которым пользовались кочевники, да и его конь совсем не напоминал того красавца на котором он когда-то отправился в чужие края. Тем не менее этот конь сослужил Илаю большую службу. Он хотя и небыл так быстр, как боевой конь, однако он мог пройти многие километры пути довольствуясь лишь скудной пищей да глотком мутной воды.
     Несмотря на то, что солнце поднималось все выше и Илай поспешил в сторону города. Он расчитывал добраться до наступления темноты, ибо редкий путник мог отважиться продолжать свой путь под покровом ночи, где он мог стать желанной добычей хищников как четвероногих, так и двуногих, которые в этих местах были не редкость. В последнее время даже нищие далеко обходили эти места. Только иногда по пыльной дороге горланя пьяние песни проносились отряды мятежного графа Эя. Но они не добавляли жизни этому пейзажу, напротив, после себя они оставляли лишь разграбленные и соженные дома, да лужи крови, которой эта земля напивалась чаще чем дождевой водой.
     После нескольких изнурительных часов пути Илай наконец увидел в далеке почти у самой линии горизонта темное пятно городских стен. Издалека город казался одним огромным обломком невесть откуда взявшейся скалы, что возвышалась посреди мутно-желтой равнины. И если раньше он наверняка услышал бы многоголосый гул живого поселения, то теперь слышался только свист ветра, мерно кидавшего песок на вековые гранитные стены. Не смотря на то, что долгие годы прожитые под открытым небом в пустыне уже отшлифовали слух Илая так, как отшлифовывает морская волна прибрежные камни, тем не менее он не смог уловить ни одного живого звука который нарушил бы это мертвое безмолвие. Только однажды, небольшой камень сорваный порывом ветра с самого верха городских ворот с стуком упал вниз.
     Через некоторое время Илай уже стоял перед распахнутыми настежь воротами, одна половина которых болталась на одной покрытой ржавчиной петле. Илай был почти дома, но был ли это дом, ибо после 18 лет скитаний по чужбине трудно сказать есть ли у тебя дом. Сколько раз он называл домом то пещеру в скале, то палатку кочевника, а то и просто овечью шкуру, подстеленную прямо на голой земле. Но все таки это был дом. Дом, образ которого всплывал в памяти даже в те дни, когда Илай метался в удушающем холерном бреду.
     Илай уже готовился вступить в город, но вдруг тонкий звон спускаемой тетивы нарушил тишину и в следующий миг он почувствовал, как что то холодное кровожадно впилось ему в шею. И мир померк. Незыблемые, казалось, стены вдруг стали растекаться как воск и растворяться в полуденом мареве. Высокое синие небо вдруг стало алым а потом развалилось по частям. Еще с минуту он ощущал себя лежащим на земле и чьи-то грубые руки жадно и торопливо срывали с его пояса меч.
     
     Илай приоткрыл глаза. Через небольшое окошко под потолком в комнату, на полу которой он лежал, струился свет. Это был настоящий живой солнечный свет, совсем не похожий на тот что еще мгновение назад тянул его за собой по нескончаемому темному корридору. Илай давно позабыл Бога, ведь множество раз он видя как падали в бою его товарищи, а оставшихся в живых гнали как скот на рынок, и как потом они умирали в чумных подвалах он бессильно грозил кулаком небу и посылал проклятия которые, казалось, должны были сбить с неба звезды, но сейчас он собрав последние силы прошептал "Хвала Всевышнему я жив". На большее сил не хватило и он снова погрузился в темноту. И опять за ним гнались мрачные войны в чалмах, и снова Хозяин Ходжа забавляясь рубил головы провинившимся рабам, и снова он переживал все 18 лет неволи. Но вот химеры прошлого отступили и перед мысленным взором Илая открылась другая картина. На краю небольшого ручья сидела девушка. "Здравствуй Илай. Ты уже верно не помнишь меня. Я Магдалена. Я ждала тебя, но ты не пришел. А когда и вернулся, то мы опять не можем быть вместе. Ты мне нужен, но не рядом со мной. Ты вернешься скоро ко мне, когда закончишь начатое дело".
     Илай почувствовал что что-то холодное дотронулось до его лба. Это был лоскут чистой белой материи, смоченной в воде, которую кто-то положил на лоб. С неимоверным усилием он открыл глаза и тут ему показалось, что перед ним опустился ангел. Рядом с его головой на коленях стояла девушка. Она то и дело окунала ткань в большой глиняный кувшин с водой и снова ложила Илаю на голову. Ее пальцы были так тонки, что казалось свет должен был проходить сквозь них насквозь, и сколько легкости и грациозности было в ее простых движениях. На ней было простое шерстяное платье до пят на котором Илай не заметил ни малейшего следа вышивки, да и украшений на ней не было. Ее длинные мягкие волосы струились по худым плечам. Иногда она их откидывала за спину и тогда Илай мог увидеть белизну ее длинной шеи.
     Казалось, что при малейшем дуновеннии ветра она поднимется в воздух и раствориться среди пушистых облаков.
     - Где я ?- голос Илая был слаб
     - Хвала Всевышнему вы очнулись. - Девушка набожно перекрестилась-Вы у меня дома. Вас принес старик Марк-сапожник. Он говорил, что нашел Вас в канаве перед городскими воротами. И все таки это чудо, что Вы живы. -Девушка снова перекрестилась. -
     На Илая нахлынула волна. Он вспомнил, как в далеком детстве они бегали в мастерскую к чудаку Марку, и как позже Марк сшил Илаю пару добротных сапог и как потом шутя кричал вслед уходившему отряду. "Илай сам умри, но таких хороших сапог врагу не отдавай".
     - А где Марк сейчас?-
     - Не знаю..... -Она изменилась в лице и было видно, что девушка говорит неправду.
     - А он вернется?- Илай надеялся услышать хоть какой-то ответ, который позволил бы ему продолжить разговор и осторожно выяснить у девушки о судьбе родных, однако девушка резко поднялась и вышла из комнаты.
     
     И потянулись однообразные дни. Иногда Илай чувствовал себя совсем неплохо, но бывало мрачные всадники болезни вновь догоняли его и тогда весь мир погружался во мрак и лишь чьи-то тени метались в жарких сумерках бреда. Все это время Элиза (так, оказывается, звали спасительницу Илая) не отходила от его ложа. Только иногда она отлучалась на несколько часов, обычно по ночам, и тогда Илай долго вслушивался в ночную тишину, ожидая того мига, когда он снова услышит ее мягкие шаги. Было видно, что Элиза очень устала. Казалось, что она стала еще более легкой и воздушной, а ее глаза еще ярче блестели на ее бледном лице.
     В одну ночь Элиза пришла намного раньше чем обычно. Илаю хватило однго взгляда, чтобы понять, что случилось что-то плохое. Волосы были растрепаны от быстрого бега, а лицо покрылось капельками пота.
     - Элиза, что случилось? -Илай приподнялся на локтях
     - Я видела, как в город входят солдаты. Те самые, что.... что убили Марка-На лице девушки отразился неподдельный страх.
     - Убили?- Теперь Илай понял, что Элиза не хотела его волновать и поэтому в свое время и не отватила Илаю.
     Много смертей довелось видеть Илаю, он и сам не раз смотрел в глаза стражам ада, но теперь эта новость потрясла его. Марк был единственной нитью, что могла связать его с прошлым. От этой мысли из его груди вырвался вздох.
     - Хорошо, если они скоро уйдут-В голосе Элизы звучала надежда. -Им здесь делать нечего, тут ни еды, ни сена. Обычно они не бывают здесь более ночи. -
     - А кто они?-
     - Люди Эя. Это они разграбили город. Но это было так давно и я совсем этого не помню. Марк подобрал меня на улице. И с тех пор мы прятались тут в подвале башни. Мы выходили только по ночам, чтобы найти воду и пищу. -
     - Элиза, но зачем Марк вышел днем?-
     - Не знаю, когда он принес тебя, он был так взволнован..... Пошел принести воды. А когда уходил, то все говорил мне "Береги его, береги я скоро вернусь. Не дай ему умереть. Я скоро". -Тут на глазах Элизы появились слезы. -Я так хотела его остановить. Я шла за ним, но он все равно пошел. Он так и не вернулся, а когда я ночью вышла наружу, то видела как его голову солдаты одели на кол. -Элиза дрожала всем телом.
     - Господи милосердный. -Илай стиснул зубы.
     Ему хотелось тотчас выйти наружу и вырезать сердце Эю и его своре. Он понимал, что у него нет ни малейшего шанса, и это усиливало страдание. У него уже были силы поднятся с земли, но их было слишком мало, чтобы сражаться с отрядом хорошо вооруженных солдат. В душе он надеялся, что судьба сведет его еще с этими разбойниками и тогда он в полной мере сможет расчитаться с ними.
     Однако судьба распорядилась иначе.
     
     Несколько дней Илай и Элиза провели не выходя из своего убежища. Солдаты не спешили покидать город. Видимо во время набега, они награбили достаточно добра и теперь решили остаться подольше и отдохнуть. Видимо они прекрасно понимали, что более надежного места, чем пустынный забытый Богом и покинутый людьми город невозможно себе представить.
     Тем временем положение Илая и Элизы становилось критическим. И если смерть от голода была не столь близка, то мучительная жажда отнимала последние силы. С болью Илай смотрел на Элизу, для которой эта пытка становилась непереносимой.
     Как не слаб был Илай он все-же решил выбраться в город и добыть для Элизы хотя бы немного воды, а заодно посмотреть с каким врагом ему, возможно, придется иметь дело.
     Несмотря на то, что Илай умел находить дорогу даже в самых глухих подземельях, тем не менее от с трудом нашел путь к выходу. Несколько раз он сбивался с пути и тогда перед ним вставала глухая стена или же ноги по колено проваливались в жидкую зловонную грязь. Теперь Илай по достоинству смог оценить надежность убежища выбраного Марком. Через пол-часа пути Илай увидел проем в стене, и не без усилия протиснулся наружу. Илай с жадностью вдыхал свежий ночной воздух. Ему казалось, что это не воздух, а чистые струи водопада окатывают его исстрадавшееся тело.
     Ночь была лунная и Илай мог прекрасно видеть, что происходило вокруг. Он предпологал, что солдаты остановились на старой рыночной площади. К несчастью единственный хороший колодец, как говорила Элиза, находился именно там. Осторожно двигаясь вдоль стен Илай подобрался к площади и лег за обломок стены дома. Теперь он мог наблюдать за всем что на ней происходило не боясь быть обнаруженным.
     Как Илай и предпологал, солдаты были так уверенны в своей безопасности, что не выставили не одного дозора. Да, сколько раз война наказывала рыцарей за сию неосмотрительность. Илай вспомнил, как их отряд занял небольшую крепость, и как опъяненные вином и кровью рыцари забыв об осторожности, а полагаясь лишь на крепость стен предались веселью. Многие из них так и не увидели более рассвет. Асассины, только им ведомыми путями пробрались в крепость и не нарушив мирный сон одних, усыпили вечным сном других. Отравив, напоследок, воду они растворились в ночной темноте так-же незаметно как и появились. Илай вспомнил, как в то страшное утро оставшиеся в живых после ночной резни воины падали в сташных судорогах около ставшего смертельно опасным колодца и обезумевшие от адского жжения внутри сами вспарывали себе животы.
     Илай внимательно оглядел площадь. Всего в 20 шагах от него сидели у костра четверо солдат. Они были изрядно пьяны и орали так, что с трудом слышали друг друга, а о том, чтобы услышать шорох за спиной немогло идти и речи. Чуть поотдаль у другого костра двое не менее пьных вояк о чем-то спорили. Присмотревшись повнимательней Илай увидел лежащую около их ног девочку лет 12ти. Скорее всего это была их общая добыча и они никак не могли решить кто-же будет первым. Обнаженная она лежал прямо на камнях на спине неестественно широко раздвинув худенькие ножки. Иногда она пыталась их сомкнуть, но тогда одан из солдат бил ее ногой в лицо и она снова принимала прежнюю позу. Из разбитого носа по лицу девочки струились ручейки крови они смешивалисьс ручейком вытекавшим озо рта, вероятно у нее были выбиты несколько зубов. Видимо солдаты наконец-то договорились и тогда один из них спустил свои штаны и лег на девочку. Несколько секунд борьбы и толстый как у жеребца член разрывая плоть ворвался в девственное лоно девочки. Девочка испустила истошный вопль и к ее несчастью на ее крик из темноты вынырнули еще четыре фигуры. Некоторое время они подбадривали товарища возгласами, но после, уже основательно возбудившись, зрители начали его поторапливать. Девочка уже не кричала, а только всхлипывала при каждом движении насильника. Когда он встал с нее из ее разорваного девственного влагалища потекли струйки крови вперемешку с семенем. Солдат-же радостно гогоча показывал товарищам свой перепачканый кровью член. Следом за ним пошел его напарник он видимо решил забрать и вторую невинность. Он перевернул девочку на живот, тогда один из зрителей приподнял девочку за талию так, чтобы ее задний проход был на уровне члена. Один толчок и член прорывает тугое колечко. И снова истошный крик. Девочка уже дважды теряла сознание но ей на лицо выливают кувщин воды и тогда насильники видят безумные от боли глаза. Насытившись хозяева девочки передают ее своим сотоварищам не забыв при этом взять с каждого мзду.
     Илай и сам не раз участвовал в подобных сценах. Однажды даже они заключили пари сколько мужчин выдержит одна женщина. Для этого они вытащили из подвала 15летнюю дочь пленного арабского принца. Как не странно но она и после 17 рыцаря выглядела достаточно неплохо, и поэтому решили ее отпустить. Правда через день она заболела от всего пережитого и вскоре умерла.
     Илая обрадовало, что враг не был таким мнгогочисленным, как он думал ранее. Он насчитал человек двадцать солдат, да заметил шатер в котором, возможно, находился их командир. План созрел почти мгновенно. Дождавшись, пока большинство солдат окончательно утомятся и забудуться пьяным сном он незаметно подобрался к командирскому шатру. Но тут он увидел то, от чего кровь забурлила в жилах. На шатре золотыми нитками была вышита двуглавая змея- герб графа Эя. Мятежник был так уверен в собственной непобедимости, что для набегов на богатые, но немноголюдные селения в долине реки он взял с собой только личную охрану.
     Не даром прошли для Илая года проведенные среди арабов. Тонкая ткань шатра легко поддалась под напором острого лезвия. Через миг Илай уже склонился над спящим графом. Сколько людей желали бы оказаться на месте Илая. Одно движение рукой и без малейшего звука граф отправился прямиком в ад, захлебнувшись собственной кровью. Выйдя из шатра он практически сразу столкнулся с одним из проснувшихся солдат. Однако он был настолько пьян, что при неверном свете луны он никак не смог бы отличить своего от чужака. Тишину ночи нарушил лишь тихий свист воздуха вырывавшегося из раны в шее да звук опускающегося на камни тела. Остальные горе-вояки отошли в "мир иной" так-же тихо. Илай специально оставил в живых одного солдата, чтобы тот вернувшись в лагерь Эя рассказал бы страшную историю о асассинах. А этого вполне бы хватило, чтобы надолго отвадить любого от этого места.
     
     Элиза, несмотря на строжайший запрет выходить из укрытия, встретила Илая уже у входа в катакомбы.
     - Хвала Всевышнему. Илай вы живы-Элиза светилась счастьем.
     - Элиза, все хорошо. Да, я кое что принес-с этими словами Илай поставил на землю кувшин с вином и походный мешок с провизией.
     Трапеза прошла в полном молчании. Только иногда они обменивались беглыми взглядами в которых можно было заметить нечто большее, чем просто симпатия.
     В какой-то момент Элиза протянула руку и слегка коснулась плеча Илая. Этого легкого прикосновения хватило, чтобы Илай почувствовал непреодолимое желание обладать Элизой, полностью и безраздельно. Он провел тыльной стороной ладони по груди Элизы. В ответ Элиза несмело поцеловала Илая в губы. Но уже через минуту ласки стали более смелыми. Илай до колен задрал подол платья и сладострастно гладил по шелковистой коже бедер, поднимаясь по ноге все выше и выше. Наконец он почувствовал как под его пальцами оказался бугорок покрытый шелковистыми волосиками. Тело Элизы отвечало на ласки Илая. Илай помог ей снять платье и его взору окрылось прекрасное девичье тело, самое прекрасное из тех, что ему приходилось видеть. Было видно, что Элиза стестняется Илая, но в то же время желание близости уже проснулось в ее теле и оно было сильнее стыда. Мгновения прелюдии кончились и Илай уже полностью обнаженный обнимал гибкое тело Элизы. Он осторожно развел ее ноги и аккуратно надавил членом на вход в ее девственное лоно. Элиза вздрогнула. Тогда Илай осторожно, но в то же время напористо вошел в нее. Он чувствовал как напряглось ее тело и слыша как из раскрытых губ вырвался стон. Но боль была мгновенной и она сменилась тем приятным ощущением, которое всегда сопровождает близость любящих друг друга людей
     
     - Илай, я кое что обязана подарить-голос Элизы звучал серьезно
     - Что ты хочешь мне подарить?Ты и так мне подарила больше того о чем я мог мечтать. -Илай был удивлен.
     - Нет. Моя мать в последнюю ночь передала Марку кольцо, которое подарил ей мой отец. Я должна передать его мужчине, которого я полюблю. -с этими словами она подошла к стене и вытащила камень.
     В ее руках оказался маленький сверток и она передала его Илаю. Когда он открыл его, то ему показалось, что мир перевернулся, а изумруд на кольце выжег ему глаза. Не веря глазам он перевернул кольцо и увидел выгравированое имя "МАГДА"
     - Здравствуй доченька... - хватило сил произнести.